Тенденции в разработке единых подходов к соблюдению авторских прав и оценке этичности научных публикаций

Введение

Актуальность научного обоснования подготовки и реализации новых административных решений в области оценки применения искусственного интеллекта (далее – ИИ) в научных и квалификационных работах подтверждается ростом дискуссии и публикационной активности в данной сфере1. При этом мнения учёных сходятся, как минимум, в одном – в неминуемости дальнейшего всё более прогрессирующего влияния ИИ-технологий на научно-творческую деятельность. Однако это влияние неоднозначно: наряду с новыми возможностями возникают и серьёзные риски. Озабоченность негативными последствиями ИИ-технологий отмечается на высших структурных уровнях российской науки, в том числе в докладах РАН: «Чат-боты стали рассматриваться недобросовестными авторами как инструмент быстрой генерации научного или учебного текста, гарантированно проходящего “проверку на плагиат”» [1]. В связи с этим ректор МГПУ И.М. Реморенко отмечает: «Чтобы не допускать плагиата, создавать тексты честно, аргументировано излагать выводы, нужны общие правила использования ИИ»2.

Наряду с этим, на организованной АО «Антиплагиат» совместно с Ассоциацией научных редакторов и издателей (АНРИ) конференции О.В. Молчанова подтвердила, что редакторы и издатели сталкиваются с необходимостью разработки чётких критериев для работы с ИИ-текстами, и отметила, что большинство журналов всё ещё не регулируют использование ИИ, но треть из них уже отклоняет материалы при выявлении таких текстов. В своём выступлении3 она привела данные опроса (март, 2025), согласно которому 55 % редакторов сталкивались с использованием ИИ авторами, 74 % журналов не отразили отношение к ИИ в редакционной политике, 38,8 % редакций отказывали в публикации по причине генерации текста ИИ и 63,7 % редакторов сами не применяют ИИ в работе.

При этом дискуссия не ограничивается только вопросами регулирования: некоторые эксперты предлагают пересмотреть сам подход к оценке научных работ. Так, высказываются мнения вплоть до изменения предмета оценки: «Авторство от производства контента будет смещаться в сторону постановки задач для ИИ, а уникальность текстов будет связываться с уникальностью поставленной задачи перед ИИ по его производству» [10]. Данное мнение основывается на том, что в России в настоящее время технологии ИИ не обладают правосубъектностью. Поэтому в научной среде продолжаются дискуссии о признании их субъектом авторского права, а проблему установления права на результаты интеллектуальной деятельности, созданные с использованием ИИ, ещё только предстоит решить.

Вместе с тем наша позиция состоит в том, что корректировка подходов к оценке этичности научных и квалификационных работ не приведёт к значимым улучшениям, если административные решения не будут основаны на анализе сложившихся системных противоречий как в критериях оценки, так и в институциональных затруднениях. Актуальность этих решений была подчёркнута на самом высоком уровне: по итогам встречи с участниками III Конгресса молодых учёных Президент РФ В.В. Путин поручил4 разработать подходы к проведению независимой этической оценки результатов научной и инновационной деятельности.

Важнейшим шагом в этом направлении, на наш взгляд, должна стать унификация и стандартизация понятийного аппарата. Как справедливо отмечает В.А. Тимофеева, «феномен научно-квалификационного творчества заключается в одновременном требовании широкого корректного заимствования и категорической недопустимости некорректных плагиаризмов» [20]. Однако реалии последних лет показывают, что данное утверждение приобрело иную трактовку: вторая составляющая данного тезиса на практике заменена на «недопустимость низкой доли оригинального текста». Фактически мерилом этики и добросовестности на этапе приёма научных и квалификационных работ стало формальное соответствие установленному минимальному порогу доли оригинальности текста.

Подобные искажения стали следствием неопределённости понятийного аппарата в данной области знаний. Существующие трактовки различий между «плагиатом», «неправомерным цитированием», «совпадениями», «заимствованиями», «контрафактом», «нарушением авторских прав», «мошенничеством», «жульничеством», «пиратством» и другими понятиями настолько расплывчаты и неоднозначны, что зачастую сами понятия применяются как синонимы.

Ситуация дополнительно осложняется попытками разработки отдельных правил для различных направлений науки: медицины, технических наук и других. В этой связи мы поддерживаем позицию М. Воронцовой, отметившей, что «дискуссия должна идти среди экспертов из разных областей»5. При этом бесспорно, что этические принципы исследований должны носить международный характер и быть согласованными с соответствующими международными документами, включая рекомендации Комитета по публикационной этике (COPE)6, ресурсов по издательской этике (PERK)7 и других [21].

Вместе с тем до сих пор на федеральном уровне не установлены чёткие нормативные требования к неотъемлемой составляющей научных исследований – критическому обзору литературы и сравнительному анализу научных достижений в исследуемой области. Эти процессы, невозможные без цитирования (включая самоцитирование), остаются юридически не регламентированными в количественном эквиваленте. Существующие нормативные правовые акты ограничиваются отсылками к локальным нормативным актам организаций, что создаёт правовую неопределённость. Показательно, что даже декларация Совета по этике научных публикаций АНРИ всё ещё опубликована только в статусе проекта8, что подчёркивает незавершённость нормативного регулирования в этой сфере.

Сложившаяся ситуация обуславливает сохраняющуюся актуальность научного обоснования и разработки предложений по совершенствованию критериев оценки этичности научных работ. Особую значимость приобретают исследования, направленные на выработку единых стандартов в этой области. Поэтому в качестве цели предлагаемого исследования мы определили выявление современных тенденций в оценке этичности научных работ с последующей разработкой рекомендаций по формированию унифицированных подходов. Для достижения поставленной цели предусмотрено решение следующих ключевых задач:

— систематизация основных направлений оценка этичности научных работ, что позволит создать концептуальную основу для дальнейшего анализа;

— критический анализ применяемых подходов, включая выявление преимуществ и недостатков существующих критериев этичности научных работ по каждому из выделенных направлений;

— определение ключевых предпосылок и наиболее существенных затруднений, возникающих при разработке унифицированных подходов к оценке этичности научных работ.

1. Методы

Для достижения цели и решения поставленных задач исследование проводилось в несколько этапов с использованием аналитических и сравнительных методов: на первом этапе выполнен аналитический обзор законодательной базы и нормативных правовых актов, а также проведён сравнительный анализ результатов научных работ в исследуемой области. На втором этапе осуществлён критический анализ публикационной этики 19 рецензируемых журналов из «Белого списка» (тематика «Народное образование. Педагогика»), включая правила для авторов и требований к рецензентам и редакторам. На третьем этапе проведён сравнительный анализ выявленных в научной литературе тенденций в оценке этичности научных работ и практик, применяемых издательствами. На заключительном этапе разработаны рекомендации по унификации подходов к оценке этичности научных работ.

2. Теоретическая часть исследования

Предварительные результаты анализа научных работ и нормативных правовых актов, полученные на первом (теоретическом) этапе исследования, свидетельствуют, что проблематика изучается на междисциплинарном уровне, охватывая три ключевых направления:

1) проблемы присвоения авторства (плагиат) и незаконного использования объектов авторского или смежных прав;

2) вопросы неправомерного заимствования материалов или отдельных результатов при самостоятельном написании научных и квалификационных работ, содержащих новые научные результаты;

3) нарушения норм научной этики и публикационной культуры в условиях возрастающей значимости публикационных и цитатных индексов учёных.

Необходимость комплексного решения накопившихся вопросов подчёркивается С.В. Кабышевым, которым выделяется актуальный методологический аспект в развитии законодательства: «Обеспечение сбалансированного сочетания юридических и этических начал в правовом режиме организации научной деятельности». Поэтому мы считаем целесообразным рассмотреть каждое направление отдельно, а далее – обобщить полученные результаты [9].

1. Основным понятием первого направления выступает «авторское право», регулирующее отношения между создателем научной работы, обладателем авторства и правообладателями. Примечательно, что ст. 146 УК РФ использует в качестве критерия присвоения авторства (плагиата) понятие «ущерб» с градацией: «крупный ущерб», «в крупном размере», «в особо крупном размере». Эти категории получили конкретные количественные показатели в Федеральном законе от 12 июня 2024 г. N 133-ФЗ.

Более детальное понимание вопроса даёт ст. 1228 ГК РФ, различающая «исключительное право» (которое может передаваться) и «право авторства» (носящее неотчуждаемый характер). Это разграничение подчёркивает принципиальную важность указания автора при использовании научных результатов, а не на издательство, типографию, источник или форму публикации. Однако ст. 1274 ГК РФ применяет понятие «цитирование», которое допускается «с обязательным указанием имени автора, произведение которого используется, и источника заимствования», создавая определённую двойственность в требованиях: обязательным является ссылка как на автора, так и на носитель информации.

Значительный вклад в понимание этих правовых коллизий внёс С.П. Гришаев [7], проанализировавший соотношение понятий «плагиат» и «авторское право» со ссылкой на п. 5 ст. 1259 ГК РФ и п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 апреля 2007 г. № 14. Его исследование выявило такие важные нюансы, как: возможность независимого создания идентичных работ разными авторами; ограниченность правовой охраны (не распространяется на идеи и методы); необходимость чёткого разграничения терминологии. Поэтому мы поддерживаем выводы С.П. Гришаева о необходимости строгого разделения понятий: «нарушение авторского права» (юридическая категория); «научная этика» (этическая категория); «плагиат» и «заимствование» (различающиеся по степени и характеру использования чужого материала).

Развивая анализ правовых аспектов авторства, следует подчеркнуть, что согласно ст. 1267 ГК РФ защита авторства, имени автора и неприкосновенности произведения носит бессрочный характер. При этом, как устанавливает ст. 1281 ГК РФ, факт нарушения исключительного права может быть зафиксирован в течение всей жизни автора (именно создателя, а не правообладателя) и семидесяти лет после его смерти. Это положение создаёт важную правовую дихотомию: бессрочная защита личных неимущественных прав автора и ограниченный срок защиты имущественных прав.

Особого внимания заслуживает уголовно-правовой аспект проблемы. Установленный ст. 146 УК РФ состав плагиата содержит два принципиальных признака: наличие крупного ущерба, а также то, что потерпевшим должен быть именно автор или правообладатель. Примечательно, что данная норма не учитывает возможный ущерб другим субъектам (научному сообществу, работодателям или государству), что существенно сужает сферу её применения. Такой подход вызывает закономерные вопросы о достаточности исключительно правовых механизмов защиты научной деятельности.

По всей вероятности, именно эта ограниченность правового регулирования побудила М.А. Рожкову [15] предложить дополнительный – этический – подход к рассмотрению проблемы. Однако, как справедливо отмечает сам автор, в области академической этики всё ещё отсутствуют единые стандарты и чёткие критерии оценки. Поэтому, особо подчёркивая необходимость чёткого разграничения между правовыми нарушениями (плагиат в уголовно-правовом смысле) и этическими нарушениями (недобросовестные заимствования, манипуляции с цитированием и др.), в контексте нашего исследования целесообразно рассмотреть этический аспект через призму ранее выделенных направлений (правомерного заимствования и публикационной этики), поскольку они:

— охватывают случаи, не подпадающие под действие уголовного права;

— позволяют учесть интересы более широкого круга заинтересованных сторон;

— дают возможность выработать более гибкие критерии оценки научных работ.

При этом мы особо подчёркиваем необходимость чёткого разграничения между правовыми нарушениями (плагиат в уголовно-правовом смысле) и этическими нарушениями (недобросовестные заимствования, манипуляции с цитированием и др.).

2. Второе направление научных исследований по изучаемой нами проблеме связано с такими требованиями Порядка присуждения учёных степеней, как:

— самостоятельное написание диссертации,

— наличие новых научных результатов и положений;

— обязанность ссылаться на автора и/или источник заимствования материалов или отдельных результатов9.

Анализ Порядка10 показал, что в документе отсутствует чёткое сопоставление значимости первых двух требований по отношению к третьей, что создаёт правовую неопределённость. Формально это означает, что любая (даже минимальная) доля заимствований без ссылок может стать основанием отказа в учёной степени, невзирая даже на революционный уровень новизны научных результатов, полученных самостоятельно. Парадоксально, но забытая ссылка на публикацию с общеизвестным фактом (например, на закон притяжения Луны) может перевесить значимые научные достижения (научную новизну и самостоятельность) автора в той или иной области исследований (например, в области прилунения космического корабля).

Дополнительную сложность создаёт отсутствие нормативно установленных границ для доли текста научных и квалификационных работ, содержащей основные результаты, ранее опубликованные в рецензируемых журналах. Это приводит к тому, что каждый диссертационный совет самостоятельно интерпретирует противоречие между «самоцитированием» и нормативно не установленной дефиницией «оригинальность» текста. Как справедливо отмечает С.Ю. Гореликов [4], на практике от диссертанта требуют «тотальной оригинальности», достичь которую «без заимствований» из собственных работ технически не представляется возможным. Автор делает важный вывод о подмене научного исследования «бесполезным перефразированием» собственных публикаций. Аналогичную проблему анализируют эксперты11, подчёркивая необходимость согласования позиций ВАК и диссертационных советов по вопросу самоцитирования и его влияния на показатель оригинальности и потребности в юридическом закреплении решения вопроса о признании/непризнании «самоцитирования» дополнением к «оригинальности», а не снижающим его фактором.

Особую проблему представляет отсутствие в Порядке присуждения учёных степеней связи между понятием «заимствование» и установленными в ГК РФ категориями «исключительное право» и «право авторства». Более того, при требовании сравнивать предлагаемые решения в той или иной области знаний с уже известными, Порядок не применяет юридически корректное понятие «цитирование» из ГК РФ.

Значимый аспект проблемы поднимает П.А. Астафичев [2], обращая внимание на срок «ретроактивного лишения учёных степеней». Автор выявляет противоречие: если гражданское законодательство направлено на будущее – защищает права автора бессрочно (включая 70 лет после смерти), то лишение степени за заимствования направлено на прошлое – возможно лишь в течение 10 лет после защиты квалификационных работ. Действующая редакция раздела VI Порядка привела к тому, что в 2023–2024 гг. большинство лишённых степеней защищали работы 10 лет назад. Логично предположить, что наибольшее количество лишений в 2025–2026 гг. придётся на защищённые в 2015–2016 гг. квалификационные работы.

При этом подобный ретроактивный подход может иметь значительные правовые последствия, включая:

— пересмотр решения об аккредитации образовательных программ, в реализации которых участвовали лица, впоследствии лишённые учёной степени, что может поставить под сомнение правомерность выданных по этим программам дипломов государственного образца;

— последовательное лишение степеней лиц, защитивших диссертации под руководством или при оппонировании со стороны лица, впоследствии лишённого учёной степени;

— отмену решений диссертационных советов, в работе которых участвовали лица, лишённые впоследствии учёной степени и проч.

Следует отметить и то, что принципиальное отличие гражданского законодательства от Порядка12 заключается в том, что первое защищает права автора, а второе наказывает нарушителя без оценки реального ущерба. В этой связи мы поддерживаем предложения П.А. Астафичева [2] о необходимости законодательного закрепления оснований и процедуры лишения степеней, что позволит устранить ретроактивность и выровнять баланс между процедурами защиты и лишения. На наш взгляд, законодательное урегулирование этих вопросов поможет решить и другие проблемы, в частности:

— уточнить соотношение понятий «заимствование», «исключительное право», «цитирование» и «плагиат» и др.;

— расширить круг учитываемых ущербов (включая ущерб работодателю и государству);

— устранить случаи, когда лишённые степени продолжают занимать соответствующие должности и получать ежемесячное вознаграждение.

3. Условно третья совокупность научных работ направлена на выработку общих подходов к научной этике и публикационной культуре в условиях возрастающего значения наукометрических показателей. Важным шагом в этом направлении стало включение Белого списка журналов в Национальную стратегию развития искусственного интеллекта на период до 2030 г., о чём Минобрнауки России сообщило в январе 2025 г., одновременно представив обновлённую методику расчёта комплексного балла публикационной результативности.

Однако, как показывают исследования, рост требований к наукометрическим показателям имеет и обратную сторону. Анализ И.И. Сальниковой [17] выявляет чёткую причинно-следственную связь между ростом значимости публикационной активности и увеличением случаев нарушения научной этики. Эти выводы находят подтверждение в работах А. Ловакова и Жаймы А. Тайшера да Силва [11], что свидетельствует о международном характере проблемы. Особую озабоченность многих авторов [2, 4, 12, 17] вызывает необходимость совершенствования технологий Научной электронной библиотеки (далее – НЭБ), которые в текущем виде не всегда обеспечивают объективную оценку научной деятельности.

Прежде чем перейти к обсуждению требующих решения ключевых вопросов, важно обозначить нашу позицию. Мы не только признаём значимость НЭБ для научного сообщества, научных и образовательных организаций и органов управления наукой и образованием, но и считаем, что её развитие может стать инструментом противодействия манипуляциям с наукометрическими показателями. Яркой иллюстрацией проблемы служит пример, приведённый М.В. Салтыковой и Т.Г. Сулимой [16]: случаи, когда авторы при нулевом показателе в ядре Российского индекса научного цитирования (далее – РИНЦ) имеют нетипично высокий индекс Хирша, свидетельствуют не только о недобросовестности, но и о серьёзных недостатках самой системы оценки.

Ключевой тезис нашей позиции заключается в том, что «правила» научной деятельности должны быть прозрачными, справедливыми и не провоцировать исследователей на поиск обходных путей достижения формальных показателей. Особую важность приобретает вопрос государственного регулирования в этой сфере: если стратегические документы опираются на данные частных организаций, то и контроль за «правилами» научной деятельности должен оставаться прерогативой государства. Эту точку зрения разделяет исполнительный директор компании «Антиплагиат» Ю.В. Чехович, подчёркивающий: «Функция государства – определять правила» [11, 19].

К числу актуальных проблем следует отнести вопрос учёта научных работ, опубликованных до 2003 г., и ссылок на них. Парадоксально, но самоцитирование элементов собственной кандидатской диссертации одним из авторов данной статьи может привести к обвинению его в неправомерном заимствовании из более поздних публикаций, включая даже студенческие работы. Это наглядно демонстрирует противоречие между требованием ссылаться на первоисточник и техническими ограничениями системы «Антиплагиат», состоящими в констатации «совпадения» с более поздними публикациями (вторичные ссылки), игнорируя хронологию.

Другой существенной проблемой следует признать отсутствие дифференциации научных публикаций помимо их категорирования по журналам. Фактически монографии и учебники, доказавшие свою ценность многолетней востребованностью, приравнены в наукометрических расчётах к 3–5 страничным тезисам докладов на конференциях, что явно не отражает их реальный вклад в науку. При этом современные подходы к анализу доказательной базы в монографиях и учебниках свидетельствуют о необходимости более строгой верификации источников. Однако на практике складывается ситуация, когда ссылки автора крупного научного труда на свои предыдущие работы, призванные продемонстрировать развитие исследования, трактуются как искусственное завышение индекса Хирша.

Аналогичная проблема возникает с докладами на конференциях, основное назначение которых – кратко представить новые результаты, подробно изложенные в других более объёмных публикациях автора. Не учитывается и важная функция публикаций категории «путь в науку», которая представляет собой помощь учёных начинающим авторам в публикации результатов их квалификационных работ, во многом опирающихся на исследования научного руководителя. В целом негативное отношение к самоцитированию отражает противоречие между необходимостью апробации основных результатов квалификационных работ до их защиты и установленными диссертационными советами требованиями, ограничивающими заимствование собственных текстов в пользу «оригинальности». Это ставит исследователя перед дилеммой: либо избегать самоцитирования, подрывая связность и преемственность аргументации, либо подвергаться критике за «самоплагиат», даже если повторное использование текста методологически оправдано. В этом контексте особую ценность приобретают предложения А.В. Кулешовой, Ю.В. Чеховича и О.С. Беленькой по разработке чёткой классификации допустимости самоцитирования [11].

Отдельного внимания заслуживает вопрос справедливого учёта соавторства. Существующая система расчёта наукометрических показателей РИНЦ игнорирует указанную журналами долю участия каждого автора, в результате чего коллективные статьи приносят их авторам неоправданно высокие дивиденды по сравнению с фундаментальными [5] единоличными трудами (табл. 1). При этом наблюдается прямая зависимость между количеством соавторов и цитируемостью работы, что ещё больше искажает реальную картину научного вклада.

Таблица 1

Сравнительный анализ влияния числа соавторов в научных публикациях на индивидуальные наукометрические показатели

Помимо системных проблем учёта публикаций, особую актуальность приобретает вопрос правовой незащищённости научного сообщества от решений органов управления и ведения баз данных eLIBRARY.RU и РИНЦ15. Данная проблема усугубляется противоречием между декларируемой достаточностью ресурсов РИНЦ для модернизации системы оценки (по утверждению Г.О. Еременко16) и сохраняющейся непрозрачностью их практического применения. Принципиальное значение имеет не столько наличие этих ресурсов, сколько отсутствие чётко регламентированных механизмов их использования и общепринятых критериев формирования нового оценочного инструментария. Правовая неопределённость усугубляется из-за того, что включение или исключение работ из РИНЦ проводится на основе консенсуса или большинства голосов без чётких регламентов. При этом данные решения, зафиксированные в протоколах17, слабо отражаются в публичной отчётности, что требует иного подхода.

Наглядным подтверждением данной проблемы служит массовое исключение в 2024–2025 гг. сотен научных журналов и сборников из системы учёта без разработки компенсационных механизмов для пострадавших авторов. Подобная практика создаёт прецедент, при котором добросовестные учёные несут академические потери вследствие решений, принимаемых без должного учёта их профессиональной позиции. В частности, в начале 2025 г. экспертным советом РИНЦ исключены 200 сборников, загруженных на платформу eLIBRARY.RU в течение 2024 г. пятью издателями, допустившими грубые нарушения публикационной этики18. При этом решение было принято без:

— публичного разбора причин первоначального включения в РИНЦ19 этих изданий и оснований для исключения;

— установления ответственности соответствующих должностных лиц НЭБ за первоначальную публикацию данных;

— создания процедур апелляции для исследователей.

Введённые НЭБ меры негативного стимулирования редакторов научных журналов неизбежно повлияли на их взаимоотношения с авторами публикаций [16]. Как следствие, ужесточение требований редакций на практике проявилось не в повышении научной новизны, теоретической и практической значимости результатов исследований, а в выполнении формализованных технократических требований в виде роста значимости критерия «оригинальность» при проверке в системе «Антиплагиат».

При этом её представители на своих ежегодных конференциях подчёркивают, что предоставляют исключительно платные технические услуги, а настройки и интерпретация полученных данных определяются исключительно желанием и мастерством пользователей. Важно отметить, что в системе «Антиплагиат» сформировался собственный понятийный аппарат («оригинальность», «совпадения», «цитирования»), который не соответствует традиционным для научного сообщества понятиям «самостоятельность», «плагиат» и «заимствование».

Примечательно, что понятие «оригинальность» благодаря простоте практического применения не только было некритически воспринято лицами, принимающими решения (от редакторов сборников до председателей диссертационных советов), но и стало вытеснять такие значимые понятия, как «цитирование», «плагиат» и «заимствование». Это привело к формированию двух негативных тенденций при оценке научных работ:

— технократическое ограничение доли объёма текста, отведённой для цитирования (в частности, спорное установление М.А. Рожковой 25 % лимита заимствований без должного методологического обоснования)20;

— систематическое игнорирование отсутствия ссылок на автора и (или) источник заимствования в случаях, когда показатель «оригинальности» превышает установленный порог.

Одной из причин сложившейся ситуации является то, что первичную верификацию работ в системе «Антиплагиат» в большинстве случаев осуществляют технические специалисты, не обладающие достаточной квалификацией для оценки научной новизны и значимости результатов. Важно отметить, что немногие из них проводят смысловой анализ устойчивых словосочетаний, фразеологизмов и терминологии, которые, формируя значительный процент «совпадений» в отчёте, по сути, не представляют собой случаев плагиата.

Данная проблема усугубляется новой методикой выявления внутренних заимствований, которая, как признают К.Ф. Сафин и Ю.В. Чехович [19], фиксирует не отдельные спорные формулировки, а непропорционально большие текстовые блоки, многократно превышающие потенциально заимствованные фрагменты. В этом контексте особую значимость приобретает позиция Т.В. Нечаевой [14], аргументированно указывающей (со ссылкой на А.В. Кулешёву), что автоматизированное переложение ответственности за итоговое решение о проверяемой работе на систему «Антиплагиат», в частности, посредством механического ориентирования на выявленный процент заимствований, представляет собой неэтичную практику.

Существенное снижение показателей «оригинальности» обусловлено рядом факторов, включая необходимость использования полных официальных наименований (например: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский университет государственной противопожарной службы Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий имени Героя Российской Федерации генерала армии Е.Н. Зиничева» 21(34 слова)), опору на дословное цитирование законодательных и нормативных актов, не приемлющее сокращений или искажений требований или терминов и проч.

Особую критику вызывает алгоритм обработки библиографических ссылок в системе «Антиплагиат». Как установили М.В. Салтыкова и Т.Г. Сулима [16], система «Антиплагиат» учитывает список литературы как «цитирование», что технически снижает процент «оригинальности», чем свидетельствует о методологической проблеме разграничения случаев плагиата и нормативного цитирования. Дополнительным искажающим фактором выступает редакционная политика журналов, где количество источников часто ограничивается не научной необходимостью, а коммерческими соображениями и субъективными представлениями редакторов о «достаточности» цитирования.

В связи с этим вызывает интерес мнение Ю.М. Брумштейн [3], который в результате классификации видов «цитирования» приходит к выводу: «Использование термина "ссылка" предпочтительно по сравнению с применением выражения "цитирование"». Однако следует отметить, что, по авторскому опыту, действующая версия системы «Антиплагиат» зачастую трактует сноски и ссылки как «совпадения», причём в удвоенном размере – суммируя выделенные фрагменты в тексте и фрагменты в подстраничных сносках. Затруднения усугубляются ещё и по причине автономии редакций в принятии ГОСТов (ГОСТ Р 7.0.5-2008, ГОСТ 7.32-2017, ГОСТ Р 7.0.100-2018, ГОСТ Р 7.0.7–2021, ГОСТ Р 7.0.108-2022 и проч.), которые имеют различные области применения и предъявляют разные требования к оформлению источников заимствования.

Обобщая вопросы, требующие дальнейшего совершенствования, В.К. Сарьян и А.А. Русаков [18] отмечают необходимость постановки перед разработчиками задачи «повышения качества предлагаемого ими продукта». Вместе с тем И.В. Ершова и О.А. Тарасенко [8] приходят к выводу, что «не только существенно искажает результаты проверки, но и в целом умаляет назначение этого программного продукта» именно отсутствие последующей экспертной оценки текста.

Необходимость грамотной настройки и корректной интерпретации данных, полученных из системы «Антиплагиат», отмечается многими исследователями: «Автоматические средства поиска текстовых заимствований более чем в половине случаев дают ложноположительные результаты»22. Поэтому, как считает Т.В. Нечаева [14], «именно эксперт должен принимать решение, является ли каждый заимствованный фрагмент текста правомерным заимствованием». Данное мнение поддерживается и другими учёными: «Чтобы понять, в какой мере выделенные системой совпадения действительно являются заимствованиями (корректными или некорректными), отчет системы по каждому документу должен быть проанализирован специалистом» [1].

В связи с этим следует отметить, что, помимо систематического проведения обучающих семинаров, АО «Антиплагиат» разработало и разместило на своём сайте23 ряд методических рекомендаций, способствующих грамотному применению данных, полученных из отчётов о проверках текстов. Более того, с 11 декабря 2024 г. компанией изменена логика работы с разделами документа; в частности, флажок, отмечающий раздел «Библиография», по умолчанию снят24. Тем не менее, к сожалению, даже прямые просьбы авторов к редакторам о следовании «Методологии использования системы "Антиплагиат"» не всегда находят понимание у лиц, принимающих решения.

Однако в существующих реалиях к квалифицированным рецензентам, способным оценить труд по качественным характеристикам, как правило, попадают лишь те работы, которые уже успешно прошли этап «отбраковки» по проценту «оригинальности». При этом «отбракованные» материалы формируют формальный показатель журналов, именуемый «доля отклонённых рукописей».

В данном контексте Ю.М. Брумштейн [3] выявляет ряд ранее мало обсуждаемых сложностей, с которыми сталкивается техническая проверка текстов. К числу ключевых проблем относятся:

— использование кавычек в целях, выходящих за рамки цитирования;

— искажение цитаты путём её выделения (например, подчёркивания) или замены многоточием отдельных фрагментов, даже если такие действия предпринимаются с благими намерениями;

— эффект «вырванности из контекста» вследствие стремления к сокращению объёма цитирования;

— неверная интерпретация смысла идеи или мнения при парафразе без должного оформления и проч.

Как показывает С.Ю. Гореликов [4] на конкретных примерах, «заимствованный смысл, выраженный отличными от оригинала словосочетаниями, компьютерная программа определить не может». В то же время Ю.М. Брумштейн [3] подчёркивает, что «с формально-правовой точки зрения использование в работах изменённого (не оригинального) текста без ссылки на него не является плагиатом, т.к. это не "дословное воспроизведение"». Именно в этом заключается маскировка заимствованной новизны результатов исследования посредством перефразирования и иных методов, в том числе с использованием ИИ-технологий.

Таким образом, следует констатировать, что перенос акцента с анализа неправомерных и некорректных заимствований на формальное соблюдение доли оригинальности (нормативно не закреплённой) не только искажает сам смысл борьбы с плагиаризмом, но и порождает абсурдные ситуации при оценке научной этики и публикационной культуры авторов. В этой связи мы поддерживаем точку зрения С.П. Гришаева [7], указывающего, что «проблема плагиата должна быть решена не техническими, а правовыми средствами».

Кроме того, очевидно, что противоречия в понятийном аппарате и недостаточная ясность в правоприменительной практике обусловливают затруднения при разработке технических заданий для IT-специалистов. Например, переименование компанией АО «Антиплагиат» понятия «заимствование» в «совпадение» не привело к поиску новых технических решений (включая ИИ-методы) для разграничения нарушений и добросовестных практик, а вылилось в позицию «оказание платных технических услуг» без ответственности за интерпретацию результатов.

Проведённый анализ публикаций по изучаемой проблеме позволил выявить, что авторы научных работ во всех трёх рассмотренных направлениях исследований зачастую не разграничивают требования, предъявляемые:

— на этапе принятия научных и квалификационных работ к публикации (к защите);

— на этапе оценки уже опубликованных работ на предмет нарушений (авторского права, научной этики или норм публикационной культуры).

На основании этого нами был сделан вывод, что решение проблемы заключается в устранении противоречия между критериями и показателями, используемыми на этих двух этапах. Так, если на первом этапе доминирующим критерием выступает «оригинальность» текста, то на втором — основное внимание уделяется выявлению некорректных или неправомерных «заимствований». Учитывая данное противоречие, в экспериментальной части исследования была поставлена задача выявить тенденции, сформировавшиеся в практике ведущих научных журналов.

3. Практическая часть исследования

На втором этапе нашего исследования были проведены обзор и обобщение подходов к оценке этичности научных публикаций, применяемых рецензируемыми российскими журналами, включёнными в Белый список. При этом основное внимание уделялось не столько различиям между направлениями науки, сколько анализу подходов в рамках одного направления. Для реализации данной задачи выборку составили 19 изданий по тематике «Народное образование. Педагогика» (приложение 1).

Проведённый сравнительный анализ редакционных политик и публикационных требований, представленных на официальных сайтах научных рецензируемых журналов по педагогике из Белого списка, позволил систематизировать следующие ключевые тенденции:

— существенное расхождение между интерпретацией понятия «плагиат» в редакционных политиках журналов и его юридической трактовкой в соответствии со ст. 146 УК РФ;

— отсутствие терминологического единства: используемые понятия, такие как «нарушение авторства», «нарушение авторского права», «присвоение прав на результаты чужих исследований», «плагиат» (включая его разновидности – плагиат текста, плагиат идей и плагиат данных), «самоплагиат», «дословное копирование», «сходство», «дублирующие материалы», «заимствование» (в различных вариациях) и другие (всего было выявлено 47 терминологических единиц) журналами не унифицированы, что приводит к значительным вариациям в их интерпретации (табл. 2);

— терминологическая непоследовательность: многие из рассмотренных понятий, включая используемые в рамках редакционной политики отдельных журналов, не имеют строгих дефиниций и допускают существенные разночтения;

— терминологическая путаница: понятие «совпадение», используемое в отчётах системы «Антиплагиат», часто отождествляется с «дословным копированием», «заимствованием», «цитированием» и другими формами без чёткого разграничения;

— качественные характеристики без количественных критериев: такие определения, как «существенное», «значительное», «чрезмерное», «неприемлемый уровень» и проч., не подкрепляются конкретными количественными показателями;

— противоречия в процедуре проверки: в некоторых случаях требование выявлять «значительную похожесть» или «частичное совпадение» с другими работами не соответствует с установленными лимитами на объём заимствований (15–30 %);

— несогласованность в требованиях к библиографическому аппарату: запрет на вторичные ссылки в ряде журналов противоречит их же требованиям о включении в библиографические списки публикаций за последние 5 (10) лет.

Таблица 2

Неклассифицированная терминология редакционных политик: анализ 47 терминологических единиц при отсутствии унификации

4. Интерпретация результатов

В результате сравнительного анализа редакционных политик 19 научных журналов из Белого списка по педагогике установлено, что регулирование вопросов оригинальности – запрет плагиата – присутствует во всех исследуемых журналах (100 %). Вместе с тем конкретные критерии идентификации «оригинальности» существенно варьируются. Количественные критерии «оригинальности» применяются лишь в 26 % случаев (5 журналов), выступая как формальное основание для отклонения публикаций. Напротив, 74 % (14 журналов) оперируют исключительно качественными формулировками, такими как «многочисленные заимствования», «чрезмерное цитирование», «некорректные заимствования» и проч. Анализ методов проверки оригинальности продемонстрировал преобладание экспертной оценки (63 % журналов), тогда как автоматизированные системы (например, «Антиплагиат») применяются в 37 % случаев. Примечательно, что только 26 % журналов используют комбинированный подход, интегрирующий технологические средства и рецензирование, в то время как 21 % не регламентирует процедуры редакционной проверки.

Вместе с тем дальнейшее дополнительное сравнительное исследование с требованиями других изданий25 позволило выявить, что частота применения показателя «оригинальность» как средства «отбраковки» рукописей растёт пропорционально снижению категорий изданий (рис. 1).

Рис. 1. Корреляция уровня публикации, количества авторов и показателя оригинальности в научных журналах

Учитывая, что рост количества публикуемых статей обратно пропорционален средневзвешенному импакт-фактору изданий, можно заключить, что большинство авторов вынуждено обеспечивать формальную «оригинальность» своих работ. При этом на этапе приёма материалов в различные сборники научных конференций критерий «оригинальность» применяется практически в 100 % случаев, фактически становясь единственным техническим требованием к уникальности.

В результате, с одной стороны, корректное оформление заимствований и уверенность автора в самостоятельности при подготовке научной работы не исключают риска отклонения статьи редакцией. С другой стороны, успешное прохождение проверки на «оригинальность» при отсутствии содержательной экспертизы провоцирует авторов на пренебрежение требованиями по корректному оформлению заимствований. Соответственно, формируется системное противоречие между техническими требованиями на этапе подачи материала и содержательными критериями при принятии решений о ретракции.

Обобщая результаты сравнительного анализа тенденций в оценке этичности научных работ (как представленных в академических исследованиях, так и проявляющихся в издательской практике), следует отметить, что процедура оценки этичности научных работ сталкивается с рядом проблем вследствие доминирования формального критерия «оригинальность». Анализ практики выявил следующие ключевые тенденции:

— увеличение спроса на коммерческие услуги технической экспертизы текстов, обусловленное необходимостью многократных (повторных) проверок на «оригинальность»;

— формализация процесса контроля научной этики, при которой редакции и издательства, декларируя борьбу за «чистоту науки», фактически перекладывают расходы на техническую экспертизу текстов на авторов, их работодателей или на государственные институты;

— механический подход к исключению журналов и сборников научных статей из РИНЦ по усреднённым показателям без верификации отдельных статей, отвечающих критериям научной ценности;

— недостаточная прозрачность редакционных решений, создающая возможности для манипуляции наукометрическими показателями;

— неопределённость правового статуса авторов в отношении возможного ретроактивного применения санкций за заимствования, которые на момент публикации соответствовали действовавшим редакционным требованиям;

— искажение редакционной статистики, включая намеренное завышение значения «доля отклонённых рукописей» как индикатора строгости рецензирования в журнале;

— смещение исследовательских приоритетов с содержательных аспектов научной работы на формальное соответствие требованиям к процентной доле «оригинальности».

Таблица 3

Системные эффекты доминирования формального критерия «оригинальность» в научных публикациях

Указанные тенденции во многом обусловлены отсутствием законодательно закреплённых дефиниций базовых понятий. Разделяя позицию Р.Ф. Мустафина и Е.В. Бобух [12], мы не только поддерживаем их констатацию: продолжает оставаться «нерешенной проблема определения сущности данного явления, а достаточно широкое понимание плагиата крайне усложняет судопроизводство из-за отсутствия общего понимания его сущности в законодательстве», но и согласны с предложением дополнить гл. 70 ГК РФ статьей с определениями понятий «плагиат» и «заимствование» [12]. При этом мы подчёркиваем, что данные понятия должны быть не только чётко сформулированы, но и нормативно унифицированы для создания единого понятийного аппарата, обязательного к применению всеми участниками научно-издательского процесса. Такой подход позволит исключить проявления меркантильной заинтересованности при использовании наукометрических ресурсов РИНЦ и результатов технических проверок системой «Антиплагиат».

В связи с этим представляется необходимым законодательное регулирование на государственном уровне. В данном контексте показателен пример Н.В. Алтыниковой, которая при решении вопросов, курируемых Рособрнадзором, аргументированно заявляет: «Мы сейчас в рамках снижения бюрократической нагрузки и наведения порядка в этом во всём можем поменять всё. Мы меняем законодательство, мы можем внести изменения в любые документы, которые необходимо изменить для того, чтобы эту ситуацию поменять. Мы должны двигаться от здравого смысла»26.

На наш взгляд, требуемая унификация может быть осуществлена на уровне Порядка27, т.е. внесения изменений в Постановление Правительства РФ от 24 сентября 2013 г. N 842, который способен стать ориентиром для всех иных научных публикаций. Для этого необходимо принять за терминологическую основу используемое в Порядке28 понятие «самостоятельность» автора и раскрыть путём определения его составляющих, а далее – требований к каждому из них, например:

— недопустимость присвоения авторства (плагиата) как в виде фрагмента текста, так и в виде перефразирования идеи, метода и т.д.;

— корректность заимствования в виде прямого (в кавычках) и непрямого цитирования с уточнением как допустимого объёма, так и вариантов его оформления (внутритекстовые, подстраничные и затекстовые ссылки);

— перечень случаев «совпадений», требующих их пересчёта и перевода в категорию «оригинальность»;

— допустимость доли самоцитирования, в том числе той, которая в расчётах может дополнять полученный при технической проверке объём «оригинальности».

Заключение

Исследование подтвердило, что в контексте прогрессирующего влияния ИИ-технологий на научно-творческую деятельность новые административные решения в области заблаговременной корректировки механизмов оценки результатов научных и квалификационных работ окажутся неэффективными, если не будут решены ранее накопленные проблемы. Выявление тенденций в обосновании и разработке единых подходов к оценке этичности научных публикаций позволяет сформулировать следующие выводы.

1. Одной из ключевых задач совершенствования механизма соблюдения научной этики является унификация и стандартизация понятийного аппарата, а также последующее установление единых подходов к правомерному цитированию (включая самоцитирование) с обязательным юридическим закреплением. В частности, требуется уточнение применяемого в научно-издательской деятельности понятийного аппарата в соответствии:

– с терминологией УК РФ в области присвоения авторства (плагиата) и незаконного использования объектов авторского права или смежных прав;

– терминологией ГК РФ в сфере исключительных прав и права авторства;

– различными интерпретациями понятия «заимствование» (включая его использование в Порядке присуждения учёных степеней) и понятием «цитирование» по ГК РФ;

– содержанием терминов «оригинальность» и «самоцитирование» применительно к требованиям Порядка о необходимости публикации результатов диссертаций и их апробации;

– категориями, установленными АО «Антиплагиат» и используемыми редакционно-издательским сообществом.

2. Существующие механизмы лишения учёных степеней, ретракции научных статей и исключения журналов и сборников научных трудов из РИНЦ свидетельствуют о недостаточной эффективности текущей системы регулирования. Для повышения её результативности требуется усиление государственного нормативно-правового контроля и совершенствование механизмов ответственности всех участников взаимоотношений:

– организации, оказывающие платные услуги технической экспертизы текстов, должны быть подвержены аккредитации с установлением чётких критериев их деятельности;

– редакции и издательства научных журналов должны ужесточить переработать редакционные политики в отношении проверки публикуемых материалов, а также внедрить обязательное использование комбинированных методов верификации, включающих экспертную оценку и автоматизированные системы, исключающих автоматическое принятие решений по показателю «оригинальность»;

– органы принятия решений в НЭБ и РИНЦ должны формализовать процедуры исключения недобросовестных изданий из научных баз данных, обеспечив при этом как повышение прозрачности и обоснованности принимаемых решений, так и защиту прав авторов;

– государственные органы контроля (надзора) за соблюдением авторских прав должны усилить административную и юридическую ответственность за нарушения научной этики, а также разработать единые методические рекомендации по выявлению и пресечению плагиата;

– авторы научных публикаций должны нести персональную ответственность за некорректные заимствования и фальсификацию данных, независимо от выполнения критерия «оригинальность».

3. Детерминанты, условия и порядок привлечения к ответственности в результате неправомерных действий требуют доработки за ущерб, причинённый государству или третьим лицам на всех уровнях: уголовном, административном, общественном.

4. Для обеспечения прозрачности и объективности решений о публикации необходимо повысить квалификацию должностных лиц (редакторов, рецензентов, а также принимающие решения в НЭБ и РИНЦ) в области работы с ИИ-инструментами и современными методами верификации. Это предполагает:

– внедрение автоматической проверки статей системами ИИ (первичный скрининг) и обязательное двойное слепое рецензирование (подробная экспертная оценка, включая открытую постпубликационную экспертизу);

– использование блокчейна для фиксации ключевых этапов публикации (подача, рецензирование, правки);

– применение динамических метрик достоверности (история ретракций, анализ цитирований, открытость данных).

5. В технологической сфере требуются модернизация методик расчёта наукометрических показателей НЭБ, направленная на повышение объективности оценки деятельности учёных и научных организаций, а также разработка новых алгоритмов (включая решения с использованием ИИ) компанией АО «Антиплагиат» и другими организациями, предоставляющими услуги технической проверки текстов, для точного разграничения нарушений научной этики, случайных совпадений и иных факторов, затрудняющих объективную оценку научных рукописей.

Приложение 1

Результаты обзора подходов к оценке этичности научных публикаций, применяемых рецензируемыми российскими журналами, включёнными в Белый список по тематике «Народное образование. Педагогика»

1. «Журнал языка и образования» (Journal of Language and Education)29 чётко оперирует понятием «плагиат», однозначно подчёркивая его неприемлемость в любых проявлениях и определяя как «неэтичное издательское поведение». При этом в разделе о некорректных заимствованиях перечисляются формы «некорректного заимствования» без их прямой идентификации как случаев плагиата. Примечательно, что в отличие от многих других изданий, журнал не устанавливает количественных ограничений по показателю «оригинальности» текста как для авторов, так и для рецензентов.

2. Редакция журнала «Science for Education Today»30 реализует политику, направленную на обеспечение публикации «этичного и ответственного исследования», в рамках которой основное внимание сосредоточено на выявлении «возможных неправомерных действий». К числу последних относятся: «подтасовка данных, фальсификация, плагиат, манипулирование изображениями, проведение неэтичного исследования, необъективное составление отчета, нарушение авторства, избыточная или дублирующая публикация и необъявленный конфликт интересов».

3. В системе этических принципов журнала «Обучение, язык и культура» (Training, Language and Culture)31 чётко определены и регламентированы следующие понятия: «плагиат», «дублирующие материалы», «фабрикация, манипулирование и/или фальсификация данных», «манипулирование цитатами». Важной отличительной особенностью данного издания является использование собственного программного обеспечения для проверки на наличие возможных случаев плагиата. Следует подчеркнуть, что проверка на плагиат занимает ключевую позицию в процессе рецензирования, являясь его обязательным первым этапом: так, рукописи, в которых обнаружен неприемлемый уровень сходства с другими опубликованными работами, подлежат отклонению до начала непосредственной работы рецензента. Дополнительным требованием издания выступает исключительное использование английского языка для всех публикуемых статей.

4. В редакционной политике журнала «Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика»32 чётко зафиксировано положение о том, что «журнал публикует оригинальные научные работы, ранее нигде не опубликованные, не содержащие некорректных заимствований». Примечательно, что несмотря на декларирование «оригинальности» в качестве одного из ключевых критериев оценки статей, в соответствующем разделе, посвящённом плагиату, подчёркивается его абсолютная недопустимость при полном отсутствии каких-либо процентных пороговых значений.

5. Редакционная политика журнала «Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Психология и педагогика»33 чётко устанавливает, что журнал «не публикует плагиат в любой его форме – в том числе работы, содержащие плагиат текста, плагиат идей и плагиат данных». При этом в редакционных требованиях чётко разграничиваются понятия «формы плагиата» и «формы некорректного заимствования». Важно отметить, что в отношении цитирования журнал предъявляет строгие требования: «Цитирование текста, ранее опубликованного где-либо, должно быть оформлено как прямая речь (текст нужно заключить в кавычки и написать курсивом) с обязательным указанием первоисточника». Кроме того, основанием для отклонения рукописи служит не только выявление неправомочных заимствований, но и превышение допустимого уровня заимствований – а именно коэффициент оригинальности текста ниже 85 %, что эквивалентно суммарному объёму цитирования и самоцитирования свыше 15 %.

6. В этике публикации журнала «Вопросы образования / Educational Studies»34 чётко зафиксирован запрет на плагиат вне зависимости от его объёма. Помимо базовых требований к оформлению цитирования, в редакционной политике особо оговаривается, что «авторы, желающие воспроизвести таблицы, рисунки, диаграммы, изображения, отрывки текста объемом более 400 слов или любой другой контент, защищенный авторским правом, должны официально получить письменное разрешение на это до отправки рукописи». Данный подход демонстрирует оригинальность журнала, проявляющуюся, в частности, в том, что максимальный допустимый объём статьи установлен не в знаках (как в большинстве изданий), а в словах (8000). Проведённые расчёты свидетельствуют, что однократное цитирование без письменного разрешения может достигать 5 % от общего объёма слов текста. Особый интерес представляет формулировка о «более 10 % от оригинальной работы» применительно к случаям «значительного некорректного перефразирования» без ссылки на источник, которое приравнивается к «дословному копированию».

7. Важной характеристикой редакционной политики журнала «Высшее образование в России»35 служит положение о том, что «к рассмотрению допускаются статьи, размещенные ранее авторами на личных или публичных сайтах, не относящихся к другим издательствам». Примечательно, что одновременно в данной политике подчёркивается недопустимость «многочисленных заимствований», причём «оценка рукописи на предмет плагиата или самоплагиата» входит в число функциональных обязательств рецензента

8. Декларация этики научных публикаций (публикационная этика) журнала «Инженерное образование»36 чётко формулирует положение о том, что «плагиат во всех его формах является неэтичным публикационным поведением и неприемлем». В данном документе указывается, что к печати принимаются материалы, прошедшие «проверку на плагиат (оригинальность текста должна составлять не менее 75 % от общего объема)». Примечательно, что «выявлять соответствующие опубликованные работы, которые не были процитированы авторами» и «обращать внимание редактора на любое существенное сходство или совпадение между рассматриваемой рукописью и какой-либо другой опубликованной статьей, которую он лично знает» входят в число обязанностей рецензентов.

9. В этике научных публикаций журнала «Интеграция образования»37 активно используется понятие «плагиат», при этом все его формы трактуются не только как неэтичные, но и как «противозаконные действия». Кроме того, в разделе авторских прав и правил чётко прописано требование к авторам гарантировать отсутствие в материале «некорректных заимствований», причём «оригинальность» обозначена в качестве первостепенного критерия при принятии решения о публикации. В контексте процедуры рецензирования особое внимание уделяется не только выявлению существенного сходства с другими опубликованными работами, но и необходимости обнаружения значимых публикаций по теме, которые по каким-либо причинам не были включены в библиографический список рукописи.

10. В этике научных публикаций журнала «Информатика и образование»38 закреплены положения о предотвращении недобросовестных научных публикаций, содержащих «плагиат», «фальсификацию» и «фабрикацию данных», причём борьба с этими нарушениями осуществляется всеми доступными способами. Важно отметить, что в число обязанностей рецензентов входит идентификация опубликованных работ, которые не были процитированы авторами. Помимо этого рецензент несёт ответственность за своевременное доведение до сведения редакции информации «о любой существенной схожести или частичном совпадении между рукописью, которая рецензируется, и другой уже опубликованной работой, которая ему знакома».

11. Согласно политике журнала «Музыкальное искусство и образование»39, при обнаружении «многочисленных заимствований» редакция действует по чётко регламентированному алгоритму: «1) уведомление автора о наличии неправомерных заимствований; 2) получение от автора подтверждения уведомления; 3) отказ в публикации статьи. В случае отсутствия ответа автора в течение трёх месяцев Редакция имеет право уведомить руководство организации, в которой работает автор». В данном контексте обращает на себя внимание тот факт, что опубликованный алгоритм не предусматривает возможности апелляции со стороны автора, а также отсутствие чётких критериев перехода от категорий, применяемых системой «Антиплагиат», к редакционной трактовке «многочисленные заимствования». Кроме технической проверки, редакция также возлагает на рецензентов обязанность по выявлению «существенного сходства или совпадения между рассматриваемой рукописью и любой другой опубликованной работой». Примечательно, что в требованиях к авторам используется более широкое понятие «плагиат», которое включает «все его формы (чрезмерную цитацию, скрытую цитацию, пересказ, перефразирование и т. п.).

12. Редактор журнала «Образование и наука»40 в своей работе строго следует политике редакционной коллегии, учитывая не только актуальные юридические требования в отношении авторского права, законности и плагиата, но и общепринятые нормы научной этики. При этом принципиально важно, что все формы плагиата однозначно расцениваются одновременно как неэтичные, так и противозаконные действия. Процедура проверки материала организована по двухуровневой системе: во-первых, с помощью автоматизированной системы «Антиплагиат», во-вторых, в рамках экспертной оценки рецензентами.

13. В отличие от большинства рассмотренных изданий, этическая политика журнала «Образование и Саморазвитие»41 характеризуется стилем изложения, в котором акцент сделан на декларации обязательств со стороны журнала. В частности, в вопросах научной этики первостепенное внимание уделяется поддержке авторов, чьи права могут быть нарушены, а также помощи потенциальным жертвам плагиата. В то же время требования к авторам рукописей сформулированы в виде рекомендации не присылать работы, «которые содержат некорректные заимствования из других работ – плагиат и самоплагиат не приемлемы». Примечательно, что при отсутствии указаний на конкретное средство выявления заимствованных отрывков, в документе отмечается: «Присланные работы, не прошедшие проверку данной системой, будут отвергнуты».

14. Согласно заявленной редакционной политике, главный редактор журнала «Перспективы науки и образования»42 в своей деятельности руководствуется нормативно-правовыми основаниями, к числу которых относятся требования «отсутствия клеветы, нарушения авторского права и плагиата». Важно отметить, что в рамках действующих критериев к публикации принимаются статьи с уровнем уникальности текста не менее 70 % (по данным системы «Антиплагиат.ру»). Особого внимания заслуживает тот факт, что в процессе процедуры рецензирования на рецензента дополнительно возлагаются обязанности по выявлению «значительной похожести или частичного совпадения между рассматриваемой рукописью и любой другой, известной лично ему опубликованной работой».

15. Редакционная политика журнала «Психологическая наука и образование»43 в сфере этического надзора основывается на принятии разумных мер «для выявления и предотвращения публикации статей», в которых допущены неправомерные исследовательские практики, включая «плагиат, манипулирование цитированием и фальсификацию/фабрикацию данных». При этом в имеющихся редакционных документах подчёркивается, что выявление «заимствований» осуществляется параллельно через систему «Антиплагиат» и в рамках научного рецензирования. Важно отметить, что идентификация «плагиата идей и плагиата данных» производится исключительно в процессе научного рецензирования. Однако, согласно опубликованному регламенту рецензирования от 20 апреля 2022 г., рукопись поступает на рецензирование только после успешного прохождения проверки в системе «Антиплагиат.ВУЗ», при этом в оценочных критериях для рецензентов отсутствуют параметры, позволяющие фиксировать наличие/отсутствие плагиата идей и плагиата данных. Кроме того, не определён субъект, ответственный за интерпретацию отчёта системы «Антиплагиат.ВУЗ», а также не раскрыты применяемые при этом оценочные критерии.

16. Редакционные политики журналов «Психолого-педагогические исследования»44 и «Психологическая наука и образование»45 демонстрируют значительное сходство, обусловленное их базированием на Кодексе этики научных публикаций Портала психологических изданий PsyJournals.ru. Важной особенностью данного Кодекса является отказ от использования понятия «цитирование» в пользу термина «заимствованные фрагменты или утверждения». Примечательно, что в тексте Кодекса подчёркивается: «Чрезмерные заимствования, а также плагиат в любых формах, включая неоформленные цитаты, перефразирование или присвоение прав на результаты чужих исследований, неэтичны и неприемлемы».

17. Журнал «Русистика»46 демонстрирует схожую редакционную политику с журналом «Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Психология и педагогика», что объясняется принадлежностью обоих изданий к одному издателю – Российскому университету дружбы народов (РУДН). Важно отметить, что РУДН является не только соучредителем, но и активным членом Ассоциации научных редакторов и издателей (АНРИ), последовательно реализующим положения Декларации АНРИ «Этические принципы научных публикаций» в своей издательской практике.

18. Редакционная политика журнала «Русский язык в школе»47 в разделе 4.3 «Оригинальность и плагиат» чётко дифференцирует понятия «формы плагиата» и «формы некорректного заимствования». При этом в документе указывается, что в случае выявления «неправомочных заимствований» или низкого коэффициента «оригинальности» текста (менее 80 %)» по результатам обязательной проверки в системе «АНТИПЛАГИАТ», рукопись подлежит отклонению от публикации. Дополнительно подчёркивается, что «статьи, содержание которых более чем на 20 %» совпадает с другими научными материалами автора (включая диссертации, авторефераты, монографии, а также предыдущие публикации в журналах и сборниках), «к публикации не принимаются». Важно отметить, что процедура выявления «плагиата идей и плагиата данных» осуществляется исключительно в рамках научного рецензирования.

19. В рамках редакционной политики журнала «Язык и культура»48 чётко сформулированы принципы этики научных публикаций, в соответствии с которыми «чрезмерные заимствования, а также плагиат в любых формах, включая неоформленные цитаты, перефразирование или присвоение прав на результаты чужих исследований неэтичны и неприемлемы». При этом особо указывается, что «наличие заимствования без ссылки будет рассматриваться редакционной коллегией как плагиат».