Услуги как объекты гражданского оборота

Услуги являются одним из самых востребованных объектов гражданских прав, который активно используется всеми субъектами гражданского оборота (гражданами, юридическими лицами, органами государственной власти и управления, их структурами, а также объединениями, не имеющие статуса юридических лиц и др.) в течение всей жизни человека или деятельности иного субъекта. Социальная значимость услуг отражена в Конституции РФ (ст. 8,74), для них, так же как и для товаров и финансовых средств, гарантировано единство экономического пространства. Данная конституционная норма воспринята п. 5 ст. 1 ГК РФ, которая, устанавливая принципы гражданского законодательства, особо отмечает: «Товары, услуги и финансовые средства свободно перемещаются на всей территории Российской Федерации». Поэтому понимание сущности услуги и её эффективное использование в своих интересах имеет основополагающие значение не только для практики, но и для полноты и ценности теоретических воззрений. В цивилистической доктрине преобладает точка зрения, согласно которой «услуга – это полезный эффект, возникающий в процессе производительного труда как целесообразной деятельности»1.

Если обратиться к генезису услуг, то следует признать – этот вид объектов гражданских прав претерпел модернизацию: первая редакция ст. 128 ГК РФ указывала на такой вид объектов, как «услуги», а затем с 1 октября 2013 г., в соответствии с Федеральным законом от 2 июля 2013 г. № 142-ФЗ, вступили в силу изменения, согласно которым объект получил уточненное название «оказание услуг». Публикации того периода свидетельствуют, что необходимость внесения изменений многократно обосновывалась российским цивилистическим сообществом2. В научных исследованиях, относящихся к начальному периоду действия Гражданского кодекса Российской Федерации, уточнялось, что ст. 779 ГК РФ, непосредственно посвященная услугам, определяет их как совершение определенных действий или осуществление определенной деятельности, которые заказчик обязуется оплатить. Дополним этот тезис тем, что название ст. 779 ГК РФ содержит главный признак услуги «оказание», то есть для услуги юридически значимым является именно процесс действий или деятельности исполнителя, который заказчик оплачивает.

При этом важно уточнить, что процесс оказания услуги предполагает не только продолжительность действий или деятельность исполнителя, но и встречные действия заказчика, направленные на повышение эффективности деятельности исполнителя, без которых желаемый результат услуги не достигается. Так, если коуч объясняет новый материал, а обучающийся его не слушает и не выполняет рекомендуемые ему задания, то результат деятельности коуча (приобретение обучающимся новых знаний, освоение новых компетенций, повышение уровня профессионализма и т.п.) будет приближаться к нулю. Данный пример свидетельствует, что результат услуги достигается, как правило, в процессе её оказания посредством приложения усилий обеих сторон (заказчика и потребителя).

Здесь уместно сказать, что диспозиция п. 1 ст. 779 ГК РФ, характеризуя оказание услуг как условие договора, предусматривает обязанность заказчика «оплатить услуги». Сравнивая эту норму с п. 1 ст. 702 ГК РФ, который предписывает заказчику «принять результат работ и оплатить его», многие российские цивилисты приходят к выводу, что отсутствие обязанности заказчика «принять услугу» свидетельствует: услуга потребляется в процессе ее оказания и, соответственно, результат действий (деятельности) исполнителя, посредством которых оказываются услуги, не имеет объективно выраженной формы. Поэтому он воспринимается как эффект оказанной услуги, который может проявляться как в процессе осуществления деятельности (положительные эмоции от музыки), так и по его завершению (выздоровление), а также выражаться в юридических последствиях, возникающих в ходе оказания услуг (например, судебное решение).

Правильность такой позиции авторы аргументируют ее соответствием п. 5 ст. 38 НК РФ: «Услугой для целей налогообложения признается деятельность, результаты которой не имеют материального выражения, реализуются и потребляются в процессе осуществления этой деятельности».

Однако применимость данного официального определения услуги для гражданского права оспаривается некоторыми отечественными цивилистами. В частности, они, ссылаясь на услуги, результат оказания которых имеет материальное выражение (например пломба как результат услуг стоматолога, стрижка у парикмахера и т.п.), аргументируют вывод о том, что официальное определение Налогового кодекса РФ содержит важное уточнение, а именно: оно применимо только для налогообложения. Поэтому распространение его на понятие услуги как объекта гражданских прав ошибочно, с учетом изложенного формулируется вывод: необходимо признать наличие услуг, результат оказания которых имеет материально выраженный результат.

В то же время некоторые отечественные цивилисты квалифицируют эти примеры по-иному. В частности, они убеждены, что целью медицинской услуги является здоровый зуб (нематериальное благо), а пломба – это лишь способ оказания услуги (процесс лечения), который действительно имеет объективно выраженную форму. Однако, как показывает практика, способы оказания услуг меняются в зависимости от уровня развития инновационных технологий. Например, разрез кожи заменяют проколом, в который вставляют инструменты, и через 3-4 дня после операции физически выраженные следы прокола регенерируются, а цель услуг – улучшение здоровья – достигается. Опираясь на эти факты, аргументируется точка зрения: услуга как правовая категория - это желаемый заказчиком нематериальный эффект деятельности или действий специалиста, который может быть достигнут посредством способа оказания с объективно выраженным результатом.

Кроме того, предлагаются дефиниции, в которых предприняты попытки объединить разные точки зрения. Например, Д.И. Степанов определяет услуги как ряд целесообразных действий исполнителя либо деятельности, являющейся объектом обязательства, имеющей нематериальный эффект, неустойчивый вещественный результат, либо овеществленный результат, связанный с другими договорными отношениями, и характеризующейся свойствами осуществимости, не отделимости от источника, моментальной потребляемости, неформализованности качества3. Это определение, с нашей точки зрения, весьма дискуссионно, однако оно может быть учтено последующими исследователями для уточнения и дополнения цивилистической доктрины в части, касающейся оказания услуг как объектов гражданских прав.

Перечень примеров с различными аргументами о существенных элементах оказания услуг можно продолжить, однако и приведенных выше должно быть достаточно, чтобы признать отсутствие единого толкования услуги как правовой категории. Такая ситуация сложилась не случайно. Дело в том, что многие российские цивилисты не принимают во внимание, что в реальном гражданском обороте услуги делятся на четыре вида, и первые два оказываются непосредственно человеку:

— одни воздействуют на интеллектуальное, в том числе психологическое или физиологическое, состояние заказчика или другого участника правоотношения (человека), вызывая изменения его нематериальных благ (здоровья, уровня образования, эмоций и др.); данные услуги неотделимы от человека и результат их оказания не имеет объективно выраженной формы;

— другие, меняя внешний облик человека, создают желаемый заказчиком образ (услуги визажиста, парикмахера, врача пластической медицины и др.); такие услуги неотделимы от человека, но результат их оказания имеет объективно выраженную форму, которая может сохраняться в течение всей жизни человека или в определенный период времени.

Следующие два вида услуг (третий и четвертый) оказываются в отношении товаров или иного имущества, а именно:

— третий вид оказания услуг изменяет форму или содержание товаров или продуктов (ремонт одежды, выпечка тортов и т.п.);

— посредством четвертого вида услуг осуществляется обмен объектов гражданского оборота; этот вид услуг подразумевает содействие в передаче, в том числе права собственности, на товары, продукты или финансовые активы4. По своему содержанию данные действия или деятельность – это организация процесса движения товаров или иного имущества в гражданском обороте, исключая куплю-продажу.

Важно уточнить, что с развитием инновационных технологий меняются способы оказания услуг. Например, нотариальные услуги, их цель - наделение документа особым правовым режимом, а действия нотариуса (исполнителя) в виде проставления печатей и подписи - способы оказания услуг, которые модернизируются в зависимости от уровня научно-технического прогресса, вместо личной подписи используется электронная, а также расширяется сфера услуг. Так, руководствуясь абз. 2 ст. 55 Основ законодательства Российской Федерации «О нотариате» (утв. ВС РФ 11 февраля 1993 г. № 4462-1, ред. от 5 февраля 2025 г.) после удостоверения договора, на основании которого возникает право на недвижимое имущество (долю в праве собственности на недвижимое имущество), подлежащее государственной регистрации, нотариус обязан незамедлительно, но не позднее окончания рабочего дня или в сроки, установленные сторонами в договоре, представить в электронной форме заявление о государственной регистрации прав и прилагаемые к нему документы в орган регистрации прав, если стороны сделки не возражают против подачи такого заявления нотариусом.

С учетом изложенного, актуально уточнить, что п. 5 ст. 38 НК РФ, определяющий услугу как деятельность, результаты которой не имеют материального выражения, реализуются и потребляются в процессе осуществления этой деятельности, следует толковать буквально - такое понимание применимо только для целей налогообложения. Что же касается оказания услуг в гражданском обороте, предлагаем использовать классификацию на вышеуказанные четыре вида, поскольку такое понимание позволит преодолеть имеющиеся разногласия. Более того, оно не противоречит Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (МКТУ)5.

Если рассмотреть сферы гражданско-правового регулирования оказания услуг, то можно сделать вывод, что в основном они используются в частном секторе. Вместе с тем, как показывает практика, государственные органы также наделены полномочиями оказания услуг, которые с учетом статуса этих органов следует признать государственными. Более того, законодатель сформулировал дефиницию функций по оказанию государственных услуг: «… Предоставление федеральными органами исполнительной власти непосредственно или через подведомственные им федеральные государственные учреждения либо иные организации безвозмездно или по регулируемым органами государственной власти ценам услуг гражданам и организациям в области образования, здравоохранения, социальной защиты населения и в других областях, установленных федеральными законами»6. Таким образом, сфера услуг значительно расширилась за счет государственного сектора.

Здесь уместно привести позицию Л.В. Санниковой: «… Внедрение понятия государственных услуг в российское законодательство обусловлено проводимой в стране административной реформой, базирующейся на концепции нового государственного менеджмента. Суть данной концепции, принятой на вооружение в 70- – 80-х годах прошлого века правительствами М. Тэтчер и Р. Рейгана, заключается во внедрении в государственное управление методов управления частным бизнесом. При таком подходе государство выступает в качестве услугодателя, предоставляя при этом гражданам государственные услуги. Поэтому в качестве основной цели реформирования государственного управления декларируется повышение качества услуг, предоставляемых государством населению»7. Полагаем, что такое мнение имеет право на существование.

Вместе с тем, если исходить из характеристики правоотношений, возникающих в процессе оказания государственных услуг, то следует признать наличие разных точек зрения на их правовой режим. Так, Л.В. Санникова исходит из того, что государственные услуги базируются на административном или ином властном подчинении одной стороны другой. Соответственно, оказание этих услуг гражданским законодательством не регламентируется. Уважаемый автор признает их публичными, то есть оказываемыми государственными органами или органами местного самоуправления8.

Иной точки зрения придерживается Л.К. Терещенко, которая, анализируя природу публичных услуг и сравнивая их с государственными, пришла к выводу: «Термин «публичные услуги» гораздо шире «государственных услуг». Публичные услуги могут оказывать и государственные и негосударственные структуры. Главное, что их объединяет, - это заинтересованность в них общества, социальная значимость. Кто будет оказывать такие услуги – вопрос зачастую для потребителя вторичный, решение которого зависит от ряда обстоятельств, при этом одним из основных критериев является эффективность оказания услуг»9. Поддерживая эту позицию, обратим внимание на еще один аспект различий публичных и государственных услуг: публичность услуг определяется не субъектом, который их оказывает, а кругом лиц, участвующих в этом процессе. Для наглядности проведем аналогию с публичным показом произведения: подп. 3 п. 2 ст. 1270 ГК РФ, согласно которому публичным признается показ произведения «…в месте, открытом для свободного посещения, или в месте, где присутствует значительное число лиц, не принадлежащих к обычному кругу семьи, независимо от того, воспринимается произведение в месте его демонстрации или в другом месте одновременно с демонстрацией произведения».

Что же касается аргумента, что государственные услуги не входят в круг регулируемых гражданским законодательством, поскольку деятельность государственных структур регулируется иными отраслями права, например, административным, полагаем его весьма дискуссионным, так как согласно ст. 124 ГК РФ Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования являются субъектами гражданского права, вступая в отношения, регулируемые гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений - гражданами и юридическими лицами. Кроме того, деятельность перечисленных субъектов, оказывающих государственные услуги, как правило, основана на договорах присоединения (ст. 428 ГК РФ) или публичных договорах (ст. 426 ГК РФ), в которых вид, перечень, стоимость и условия оказания услуг четко регламентированы. С учетом изложенного, такие государственные услуги являются гражданско-правовыми. Соответственно, публичными следует признавать услуги, оказываемые любым субъектом гражданского обороте, в том числе государственными или муниципальными органами, для значительного количества лиц, например торговый центр, кинотеатр и т.п.

Что же касается собственно государственных услуг, то их правовой режим подробно регламентирован Федеральным законом от 13 июля 2020 г. № 189-ФЗ «О государственном (муниципальном) социальном заказе на оказание государственных (муниципальных) услуг в социальной сфере» (далее – Закон о социальном заказе), который разработан и введен в действие в ряде субъектов Российской Федерации с учетом уже апробированного зарубежного опыта оказания за счет бюджетных средств государственных услуг как государственными, так и негосударственными организациями. Закон призван повысить качество оказания гарантированных государством услуг в таких сферах, как: образование, здравоохранение, социальная защита, занятость населения, физическая культура и спорт, посредством привлечения к их оказанию негосударственных социально ориентированных некоммерческих организаций. Таким образом, квалификационными признаками государственных услуг являются как субъектный состав, так и условия взаимодействия сторон, отраженные в договоре, регламентируемом Гражданским кодексом Российской Федерации и иными гражданско-правовыми нормативными актами. Соответственно, наша позиция: публичные услуги оказывают не только государственные или муниципальные органы, но и другие субъекты, в том числе частные лица, соответствует этому Закону.

Наконец, в качестве альтернативного критерия публичности услуги можно принять во внимание такой: публичные услуги оказываются в интересах общества, поэтому одно или несколько лиц, принимающих такие услуги, не могут их отменить, но у них есть право выйти из состава потребителей услуг (например, покинуть мероприятие).

Перечень видов услуг, регулируемых гражданским законодательством России, открыт, что следует признать разумным, поскольку практика подтверждает постоянное расширение их спектра. Поэтому актуальны доктринальные определения услуги, в которых представлены новые критерии. Так, А.В. Барков детально исследовал сферу услуг, имеющих значение для общества, и выделил социальные услуги в качестве самостоятельного подвида объектов гражданских прав. При этом уважаемый автор привел достаточно весомые аргументы в защиту тезиса о том, что социальное обслуживание и социальная помощь включены в один правовой институт услуг по недоразумению, и поэтому нуждается в корректировке. Изучение особенностей правового режима социальной услуги позволило А.В. Баркову классифицировать эти услуги по следующим основаниям:

а) по степени участия государства в предоставлении социальных услуг – на гарантированные и негарантированные;

б) по характеру предоставления услуг – со встречным имущественным представлением со стороны получателя услуги и без такового;

в) по виду договора, опосредующего их оказание, – на договоры возмездного оказания услуг, поручения, доверительного управления имуществом, агентирования, личного страхования, пожизненного содержания с иждивением и др.;

г) по объекту социальной услуги – на социально-бытовые, социально-медицинские, психолого-педагогические, социально-психологические, социально-правовые услуг и др.

Признавая значимость и актуальность проведенного исследования и сделанных выводов, отметим, А.В. Барков утверждает, что рынок услуг должен быть единым, регулироваться общими законами. Выделение рынка медицинских, юридических, аудиторских, социальных и каких-либо других услуг возможно лишь условно. Данный вывод в перспективе может иметь серьезные последствия для отрасли права социального обеспечения, поскольку повлечет за собой постановку вопроса о целесообразности отнесения социального обслуживания, за исключением норм, регулирующих социальную поддержку и помощь, к правовому институту данной отрасли права, как требующему не публичного, а договорного частноправового режима регулирования10.

Полагаем, что данный итоговый вывод исследования весьма спорный, поскольку его реализация нивелирует устоявшуюся правовую систему дифференцированного подхода к оказанию различных видов социально значимых услуг. В подтверждение этого мнения используем финансовую услугу, которая имеет несколько официальных определений, обусловленных разными сферами применения. Так, подп. 2 ст. 4 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (ред. от 14 октября 2024 г.) под финансовой услугой понимает такие виды услуг, как: банковская, страховая, услуга на рынке ценных бумаг, услуга по договору лизинга, а также услуга, оказываемая финансовой организацией и связанная с привлечением и (или) размещением денежных средств юридических и физических лиц. Иными словами, цитируемый Федеральный закон использует термин «финансовая услуга» как базовое понятие конкурентных отношений, возникающих в связи с привлечением и (или) размещением денежных средств юридических и физических лиц. Подпункт 4 ст. 142.1 Налогового кодекса РФ содержит иное определение финансовой услуги (услуги, связанные с привлечением от клиентов и размещением организациями финансового рынка денежных средств или иных финансовых активов для хранения, управления, инвестирования и (или) осуществления иных сделок в интересах клиента либо прямо или косвенно за счет клиента), указывая при этом используемую сферу: осуществление автоматического обмена финансовой информацией с иностранными государствами (территориями). Наконец, подп. 17 ст. 3 Федерального закона от 27 июня 2011 г. №161-ФЗ «О национальной платежной системе» содержит понятие платежной услуги, которым охватываются услуги по переводу денежных средств, услуги почтового перевода, услуги по приему платежей, услуги расчетов по сделкам, совершенным с использованием электронной платформы. Очевидно, что объединение этих видов услуг в одну и регулирование единым нормативным актом приведет к смешению понятий не только в теоретическом толковании норм действующей правовой системы, но и на практике.

Важно дополнить, несмотря на казалось бы императивную диспозицию ст. 779 ГК РФ о том, что гражданско-правовому регулированию подлежат только возмездные услуги: «Исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги», Указ Президента РФ от 9 марта 2004 г. № 314 допускает возможность оказания государственных услуг безвозмездно, и судебная практика подтверждает эту норму. Так, ФАС Уральского округа в Постановлении от 19 октября 2010 № Ф09-8056/10-С5 по делу № А50-331/2010 пришел к выводу, что предусмотренные ст. 779 ГК РФ и ст. 9 ФЗ от 21 июля 2005 г. № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» общие положения о возмездности договора не лишают стороны права заключить безвозмездный договор (контракт) согласно п. 3 ст. 423 ГК РФ, поскольку указанный Закон № 94-ФЗ не содержит ограничения на заключение безвозмездного договора на оказание услуг11.

К сказанному добавим, что некоторые авторы принцип возмездности воспринимают как основание для разграничения социальных услуг, регулируемых гражданским законодательством, и оказания услуг в рамках социального обеспечения. Для того чтобы разобраться в этом вопросе, обратимся к ст. 3 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. № 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» (ред. от 1 марта 2025 г.), которая содержит официальные дефиниции:

«2) социальная услуга - действие или действия в сфере социального обслуживания по оказанию постоянной, периодической, разовой помощи, в том числе срочной помощи, гражданину в целях улучшения условий его жизнедеятельности и (или) расширения его возможностей самостоятельно обеспечивать свои основные жизненные потребности;

3) получатель социальных услуг - гражданин, который признан нуждающимся в социальном обслуживании и которому предоставляются социальная услуга или социальные услуги;

4) поставщик социальных услуг - юридическое лицо независимо от его организационно-правовой формы и (или) индивидуальный предприниматель, осуществляющие социальное обслуживание».

Далее подп. 3 п. 2 ст. 27 этого же Федерального закона № 442-ФЗ содержит альтернативную норму: социальные услуги предоставляются бесплатно либо за плату или частичную плату. Таким образом, аргумент, что критерием разграничения социальных услуг как объектов гражданских прав и услуг, оказываемых в сфере социального обеспечения, является принцип бесплатности - следует признать ошибочным.

Еще одна особенность услуги состоит в том, что это действие (деятельность), приносит пользу (нематериальное благо) другому лицу, т.е. нельзя оказать услугу самому себе. Правильность этого вывода подтверждается толкованием данного термина: «Действие, приносящее пользу другому, оказывающее помощь»12. Довольно часто деятельность в целях получения нематериального блага совершается посредством оказания помощи другому лицу, которое не может достичь желаемого эффекта самостоятельно из-за того, что не обладает необходимыми знаниями, навыками и (или) компетенцией.

Также необходимо рассмотреть соотношение понятий «услуга» и «помощь», «благо» и «польза», а также «выгода». Услуга – действия или деятельность субъекта, обладающего соответствующим уровнем профессионализма в определенной сфере общественных отношений и направляющим свои усилия на достижение другой стороной желаемого результата, в том числе нематериального блага. Другими словами, подтвердим ранее сказанное: в процесс оказания услуги вовлечены минимум два субъекта, прилагающие определенные усилия ради достижения цели. При этом именно деятельность профессионала формирует уровень желаемого эффекта (результата) оказания услуги. Также отметим, что результат оказания услуги может быть как положительным, так и отрицательным, тем не менее услуга оплачивается, поскольку юридическое значение имеет только процесс её оказания. При этом, как правило, речь идет о нематериальном благе, пользе, под которыми понимают удовлетворение потребности, благополучие, положительные последствия, наконец, выгоду13. Таким образом, термины «помощь», «благо», «польза», а также «выгода» - нематериальные результаты оказания услуг.

Между тем следует учесть, что анализируемые термины являются многофункциональными, так как позволяют получить желаемый эффект не только посредством приложения усилий (осуществления действий) принимающей и передающей сторонами, но и по односторонней воле лица, предоставляющего определенное благо, выгоду. Например, покупатель, придя в магазин, узнает, что желаемый им товар сегодня продается по рекламной акции со скидкой, и приобретает его, получая экономическую выгоду (пользу). Однако с точки зрения объектов гражданских прав, сэкономленные денежные средства - не результат оказания продавцом услуги, поскольку участие в акции обычно не связано с усилиями покупателя, так как цена товара снижена по воле и в интересах продавца, например, быстро продать скоропортящийся или вышедший из моды товар, тем самым максимально сократить возможные убытки. С учетом изложенного, в этом примере получаемые от деятельности другого лица благо, выгода, польза в виде сниженной цены - условие договора купли-продажи, но не оказания услуги. Здесь уместно обратить внимание, что продажа товаров, не только собственных, но и чужих, ни в России, ни за рубежом не квалифицируется как услуга14. Но совсем другое дело, если деятельность направлена на продвижение товара на рынке (рекламные услуги).

Мы рассмотрели лишь часть элементов, характеризующих оказание услуг в гражданском обороте, поэтому приглашаем коллег к дискуссии.