Регрессные обязательства солидарных нарушителей исключительного права

1. Текущий режим ответственности нескольких нарушителей исключительного права и его влияние на регрессные обязательства

Текущий режим ответственности за нарушение исключительного права несколькими лицами отличается рядом существенных особенностей по сравнению с положениями общей части обязательственного права о солидарной ответственности. Одной из таких особенностей является признание по общему правилу каждого случая неправомерного использования объекта интеллектуальной собственности (далее – ОИС) в качестве самостоятельного нарушения, являющегося основанием для возмещения1. Несмотря на то что норма абз. 3 п. 3 ст. 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), ранее прямо закреплявшая данный принцип, была измена, действующие разъяснения Верховного Суда РФ указывают на самостоятельную ответственность каждого из нарушителей (абз. 1 п. 71 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10, далее – Постановление Пленума № 10)2. Это означает, что, по умолчанию, с каждого из нескольких независимых лиц, одновременно или последовательно использующих ОИС без согласия правообладателя, может быть взыскана сумма компенсации (абз. 1 п. 3 ст. 1252 ГК РФ) с учетом количества случаев неправомерного использования. Численность подобных правонарушений не ограничена, а их идентичность с точки зрения того или иного способа использования объекта по умолчанию не свидетельствует об одном нарушении.

Возникновение нарушений за каждое неправомерное использование ОИС оказывает влияние на внутренние правоотношения делинквентов. В соответствии с п. 4 ст. 1250 ГК РФ лицо, которое привлечено к ответственности или у которого изъяты материальные носители, вправе предъявить регрессное требование о возмещении понесенных убытков, включая суммы, выплаченные третьим лицам. При этом указанное право регресса возникает только при отсутствии вины регредиента. Данное положение отличается от общих правил возникновения регрессных обязательств согласно ст. 325, 1081 ГК РФ, не предусматривающим зависимость возникновения права регресса от наличия вины выплатившего возмещение лица по отношению к потерпевшему. В частности, если регредиент и регрессат оба виновны в нарушении исключительного права третьего лица, данное обстоятельство не исключает возможности требовать возмещения уплаченного в порядке регресса.

Указанное позволяет утверждать о различных функциях, которые выполняет регресс в зависимости от характера координации прав требования правообладателя к нескольким нарушителям. Так, традиционно считается, что право регресса исключает неосновательное обогащение одного из участников солидарной множественности лиц в случае исполнения основного обязательства3, «приводит их имущественные отношения в равновесное состояние»4, нарушенное получением кредитором исполнения только от одного должника. Напротив, возникновению регрессных обязательств, согласно п. 4 ст. 1250 ГК РФ, не предшествует квалификация деликтных обязательств нарушителей в качестве солидарных, правообладатель может получить сумму возмещения от каждого из делинквентов. Норма предусматривает «возможность переложения ответственности»5 в ситуации, когда одно лицо привлечено к ответственности по вине другого лица, что характерно для юридической ответственности6. Формулировка «регрессное требование о возмещении понесенных убытков» в ст. 1250 ГК РФ используется, по сути, для обозначения права требования о возмещении убытков, снабженное элементами режима регрессного требования. Поскольку, согласно норме, регредиент должен быть невиновен по отношению к потерпевшему, «разверстка» между делинквентами подразумевает полное возмещение уплаченных правообладателю сумм, то есть внутренняя доля регредиента по отношению к регрессату равна 0. Это при определенных обстоятельствах может приводить к удвоению ответственности регрессата: являясь самостоятельно ответственным перед правообладателем за неправомерное использование ОИС, вдобавок он также будет обязан возместить ущерб, причиненный регредиенту. Право регресса, таким образом, перестает выполнять функцию исключения неосновательного обогащения одного из участников множественности лиц в случае исполнения основного обязательства, выполняя роль ответственности.

2. Специфика действия механизма регрессного переложения в зависимости от содержания внутренних правоотношений сторон

Механизм «переложения» выплаченного возмещения может по-разному функционировать в зависимости от того, возникает ли между несколькими нарушителями прав на ОИС, отвечающих перед потерпевшим независимо друг от друга, договорная или внедоговорная ответственность. Если между соответствующими лицами существовало договорное правоотношение, то вопрос об ответственности одного из них следует разрешать с учетом содержания договорных обязательств – установлена ли гарантия отсутствия нарушений прав третьих лиц и мог ли регредиент полагаться на данную гарантию, был ли распределен риск предъявления требований со стороны потенциального правообладателя, в том числе посредством обязанности возместить потери (ст. 406.1 ГК РФ). При отсутствии соответствующих договорных условий или договора в целом подлежит установлению состав правонарушения одного нарушителя прав на ОИС по отношению к другому, причем правонарушение будет заключаться в создании условий регрессатом для последующего нарушения регредиента7. Например, Д1 разместил на Интернет-странице программный код без согласия правообладателя, предоставив к нему доступ неограниченному кругу лиц. Д2, также без согласия правообладателя, использовал данный программный код, скачав его с Интернет-страницы Д1, создав копии и распространив через собственный веб-сайт. В деле № А43-30319/2024, например, с истца была взыскана компенсация в пользу правообладателя, поскольку в принадлежащую истцу электронную систему ответчиком была загружена фотография, для использования которой предварительно не было получено согласие8.

В механизме регрессного «переложения» критерий вины перед правообладателем может по-разному проявлять себя в зависимости от квалификации правоотношений нескольких лиц в качестве договорных или внедоговорных. Наличие вины делинквента-истца по договорному притязанию может учитываться для целей снижения или отсутствия ответственности нарушителя-ответчика (ст. 404 ГК РФ). При наличии же нескольких независимых нарушителей вопрос вины по отношению к потерпевшему выполняет распределительную роль – отвечает ли регрессат перед регредиентом (п. 4 ст. 1250 ГК РФ). Исходя из этого разрешается вопрос о том, обладает ли регредиент, чье нарушение прав на ОИС стало следствием действий регрессата, притязанием к последнему как к источнику нарушений прав потерпевшего, и затем - убытков регредиента. При солидарной ответственности вина одного из содолжников может послужить основанием для отклонения от равенства их внутренних долей, в том числе в пользу возложения всей суммы, уплаченного потерпевшему, на одного из содолжников (подп. 1 п. 2 ст. 325 ГК РФ).

3. Особенности применения критерия совместности действий нарушителей исключительного права для цели установления солидарной ответственности

Изменение содержания абз. 3 п. 3, п. 6.1 ст. 1252 ГК РФ и разъяснения Верховного Суда РФ в п. 71 Постановления Пленума № 10 задали направление для будущего развития законодательства и судебной практики в сторону сужения применения критерия «один случай использования – одно нарушение». В качестве его альтернативы выступил критерий «совместных действий» нарушителей, позволяющий признать их ответственными солидарно, в частности, при распространении партии контрафактных экземпляров одного произведения или контрафактных товаров. Совместность действий свидетельствует об их направленности на достижение единого для нескольких лиц неправомерного результата, что в соответствии с п. 6.1 ст. 1252 ГК РФ влечет солидарную ответственность указанных лиц. Как нередко отмечается в научной литературе9 и судебной практике10, данное положение коррелирует со ст. 323 и 1080 ГК РФ и основывается на единстве умысла делинквентов11.

Поскольку совместность действий указывает на солидарность обязательств, а значит - на предел обязанностей нескольких лиц по возмещению убытков потерпевшему, режим пассивного солидаритета закономерно ограничивает ответственность соделинквентов перед правообладателем. Такое ограничение позволяет, во-первых, определить общий объем ответственности нарушителей исключительного права. Для них устанавливается равный размер деликтных обязательств, исполнение которых приводит к освобождению содолжников полностью или в части. Во-вторых, это позволяет разделить их бремя несения негативных последствий совершенного нарушения. В сравнении с нормой п. 4 ст. 1250 ГК выходит, что положение указанных лиц, действующих совместно и виновно, нарушая право правообладателя, является более выгодным по сравнению с положением лиц, действующих виновно или даже невиновно, но независимо друг от друга.

На первый взгляд закрепленный в разъяснениях Верховного Суда РФ критерий совместности действий, служащий обоснованием установления солидарной ответственности, не должен вызывать сложностей, охватывая «согласованность и скоординированность действий причинителей вреда»12. Тем не менее анализ судебной практики показывает, что в ряде случаев затруднительно определить, являлись ли действия делинквентов совместными. Это, в частности, касается деликтов с участием информационных посредников (ст. 1253.1 ГК РФ), привлекаемых к ответственности наряду с другими лицами, размещающими материал в информационно-телекоммуникационной сети Интернет. В отдельных делах судебные органы квалифицируют действия, например, администраторов доменного имени Интернет-сайта, либо как самостоятельное нарушение с возможностью предъявления регрессных требований к другому делинквенту по п. 4 ст. 1250 ГК РФ13, либо как нарушение, совершенное совместно с лицом, незаконно разместившим информацию о товаре на Интернет-сайте14. В научной литературе также указывается на отсутствие единого подхода в данном вопросе15, что, в свою очередь, ведет к недостаточности ясности и предсказуемости по существу режима ответственности делинквентов и порядка реализации последующего обратного требования о возмещении уплаченного.

Таким образом, на текущий момент складывается следующая система координации требований правообладателя к лицам, нарушающим исключительное право: если ответственными являются лица, неправомерно использующие ОИС самостоятельно и независимо друг от друга (одновременно или в разное время, включая последовательно), каждый из них несет самостоятельную ответственность с возможностью реализации права регресса только в случае отсутствия своей вины. Порядок реализации обратного требования может быть уточнен исходя из содержания внутренних правоотношений. Если же неправомерные действия охватываются общим умыслом нарушителей, они отвечают солидарно и обладают возможностью предъявления регрессных требований в соответствии с правилами ст. 325 ГК РФ.

Внешне система может вызывать сомнения: если неправомерные действия нескольких лиц причинили потерпевшему один и тот же вред, пусть даже без единого умысла, теоретически, они могут быть присуждены к возмещению солидарно. С другой стороны, даже если те же лица действуют совместно, правопорядок может допустить взыскание возмещения самостоятельно с каждого такого нарушителя, если учитывать отмечающуюся в литературе функцию компенсации в виде превенции16. В этой связи система выглядит сконструированной искусственно, сочетая в себе разные функции ответственности и используя критерий совместности действий, который необоснованно ограничивает сферу солидарной ответственности.

4. Проблемы реформирования режима ответственности нескольких нарушителей исключительного права

Проект федерального закона № 348960-8 (далее – Проект), принятый в первом чтении на момент написания настоящей работы, расширяет сферу солидарной ответственности в абзаце 2 п. 6.1 ст. 1252 ГК РФ в случае «последовательных нарушений исключительного права, совершенных различными лицами в отношении одних и тех же контрафактных материальных носителей»17. При этом к солидарной ответственности привлекаются несколько участников нарушений даже при отсутствии их согласованных действий. В пояснительной записке к законопроекту отражено, что «это позволит распространить солидарную ответственность на цепочки нарушений, что даст возможность розничному продавцу, привлеченному к ответственности за нарушение исключительных прав, обратиться к другим нарушителям с регрессным требованием»18 без учета ограничения, предусмотренного п. 4 ст. 1250 ГК РФ. Актуальность данного законодательного решения обуславливается тем, что ряд нарушений без связи с другими неправомерными действиями может не приводить к самостоятельным негативным имущественным последствиям. Это в первую очередь касается производства и хранения контрафактного товара, что само по себе может не повлечь возникновение убытков до момента распространения продукции. В этой связи для установления солидарной ответственности перестает быть определяющим наличие единого умысла нескольких лиц на возникновение соответствующих негативных последствий. Напротив, предлагаемое решение позволяет локализовать на нескольких лицах ущерб, возмещение которого приводит к удовлетворению единого экономического интереса потерпевшего.

Среди проблем текста законопроекта можно отметить недостаточную разработанность критериев, по которым лица, последовательно и независимо друг от друга совершающие неправомерные действия в отношении одного и того же контрафактного носителя, отвечают перед правообладателем солидарно (п. «в» ч. 2 ст. 1 Проекта). На это обращается внимание в заключении Правового управления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации19. В совокупности с нормой п. 4 ст. 1250 ГК РФ в актуальной редакции, охватывающей случаи последовательных нарушений лицами, действующими независимо друг от друга, возникает конфликт двух правил в условиях отсутствия разграничивающего критерия. Предлагаемое в качестве такого критерия «наличие одного и того же контрафактного товара» представляется еще более искусственным, чем совместность действий, и не охватывает случаи, в которых не фигурируют вещи, воплощающие ОИС. По неизвестной причине приведенный ранее пример с размещением фотографии в электронной системе не будет попадать по действия нормы в предлагаемой редакции. В результате в судебной практике может получить развитие ситуация, когда участники гражданского оборота не смогут заранее определить, каково количество нарушений и имеется ли возможность у нарушителей распределить бремя несения негативных последствий в порядке регресса.

Как представляется, сложность выработки универсального правила, определяющего солидарную или самостоятельную ответственность нарушителей права на ОИС связана с особенностями взыскания компенсации. Компенсация является упрощенным способом возмещения вреда правообладателю, необходимость которого вызвана затруднительностью расчета размера имущественных потерь потерпевшего20. В подобной ситуации отсутствует возможность определить общий размер ущерба, причиненного действиями нескольких лиц одному лицу: при реализации конкретных способов расчета компенсации либо в принципе не исследуется имущественное состояние правообладателя после нарушения (например, подп. 2 п. 4 ст. 1515 ГК РФ), либо исследуется наряду с другими обстоятельствами, связанными с объектом нарушенных прав, характером нарушения, сроком незаконного использования21 (например, подп. 1 п. 4 ст. 1515 ГК РФ). Следовательно, невозможно выявить единый по отношению к ним имущественный интерес правообладателя как критерий, позволяющий установить солидарную ответственность нескольких лиц. Наблюдается невозможность прямой имплементации данного критерия при реформировании законодательства о солидарной ответственности нарушителей исключительного права. Присуждаемая сумма, к образованию которой причастно несколько лиц, распределяется на нескольких нарушителей без устойчивой корреляции с негативными имущественными последствиями для правообладателя исключительного права. Нарушители, тем самым, несут солидарную ответственность за общую часть ущерба (курсив мой – А.К.), причиненного одной и той же потерпевшей стороне. Основанием, по которому такая общая часть ущерба имеет отношение к нескольким лицам, является причастность нескольких лиц к ее образованию или причинно-следственная связь между их действиями и образованием суммы, подлежащей возмещению, которая, в свою очередь, ассоциируется с вредом правообладателя.

Реконструируя ситуацию, регламентированную законопроектом, можно зафиксировать, что несколько самостоятельных нарушений, не охватываемых единым умыслом делинквентов, приводят к возникновению у правообладателя одного и того же вреда, однако оценка «тождества» негативных последствий происходит посредством исследования не имущественной массы потерпевшего, а последствий, связанных с движением контрафактного товара между несколькими лицами. Такое решение носит промежуточный характер между критерием совместных действий и критерием единства экономического интереса потерпевшего, с одной стороны, внося объективное начало в обоснование возникновения солидарной координации требований, а с другой – сохраняя отстраненность от фактических негативных последствий для потерпевшего.

Следует считать, что на данном этапе законопроект придерживается хотя и компромиссного, но в целом правильного подхода для установления солидарной ответственности, предполагающего оценку вклада правонарушителей в образование суммы, ассоциирующейся с вредом. Тем не менее подход должен получить развитие за рамками одной контрафактной продукции, если у общего негативного события (нарушения права на ОИС) можно обнаружить несколько причин, его вызывающего, как в приведенном примере с неправомерной загрузкой фотографии в электронную систему. При этом отраженная в заключении Правового управления Государственной Думы критика законопроекта на том основании, что распространение солидарной ответственности изготовителя, оптовых и розничных продавцов ведет к их равному положению с точки зрения внутренних долей при неравном вкладе в причинение вреда правообладателю, кажется ошибочной. В данном случае правило равенства долей (подп. 1 п. 2 ст. 325 ГК РФ) не устраняет возможности при реализации регрессного требования учитывать масштаб деятельности соответствующих субъектов и вклада каждого в объем реализуемой продукции.

Выводы

Особенности режима ответственности нескольких нарушителей исключительного права на ОИС предопределены несколькими аспектами. В рамках действующего законодательства каждый случай использования ОИС без согласия правообладателя признается в качестве самостоятельного нарушения. В подобной конфигурации посредством права регресса, возникновению которого не предшествует солидарная ответственность, реализуется механизм «переложения» выплаченного возмещения в зависимости от наличия вины делинквента по отношению к потерпевшему. Такое «переложение» отражает либо договорное распределение риска нарушения прав правообладателя, либо внедоговорную ответственность за создание условий для последующих нарушений.

Сложность установления солидарной ответственности нескольких нарушителей прав на ОИС заключается в отсутствии или затруднительности оценки имущественного состояния потерпевшего при взыскании компенсации, в результате чего проблематично выделить принадлежащий ему единый экономический интерес в получении возмещения от нескольких лиц. В действующем законодательстве подобное положение дел приводит к ограничению оснований возникновения солидарных и последующих регрессных обязательств до случаев совместных действий правонарушителей, при котором упускаются ситуации возникновения одного и того же вреда, к возникновению которого причастны несколько лиц независимо друг от друга.

Предлагаемое в рассмотренном законопроекте расширение сферы применения солидарной ответственности различных лиц в отношении одних и тех же контрафактных носителей, заслуживает поддержки, поскольку оно вносит объективную составляющую в процесс взыскания компенсации с нескольких лиц без оценки их субъективных намерений. Тем не менее решение должно быть расширено за рамки одного и того же контрафакта, поскольку оно является лишь частным проявлением правила о причастности нескольких лиц к образованию суммы, подлежащей возмещению.