Объекты, созданные с использованием искусственного интеллекта как объекты авторских и смежных прав

Введение

Развитие информационных технологий достигло стадии, на которой искусственный интеллект способен при незначительном участии человека создавать новые объекты. Отечественное законодательство не содержит специального правового регулирования общественных отношений, возникающих по поводу таких объектов. В связи с этим возникла проблема определения правовой природы объектов, созданных с использованием искусственного интеллекта. Данную проблему можно конкретизировать постановкой двух вопросов:

• можно ли квалифицировать объекты, созданные с использованием искусственного интеллекта, в качестве объектов авторских прав;
• есть ли необходимость в установлении специального правового регулирования соответствующих общественных отношений?

Ответы на поставленные вопросы составляют задачи исследования.

Для упрощения восприятия текста в настоящей статье используются следующие сокращения: «ИИ» – искусственный интеллект; «объекты, созданные ИИ» или «сгенерированные объекты» – объекты, созданные с использованием искусственного интеллекта.

Первая задача. Обзор доктринальных позиций

Первая задача заключается в установлении возможности квалификации сгенерированных объектов в качестве объектов авторских прав (произведений). Прежде всего необходимо осветить современное состояние проблемы.

В отечественном правопорядке для получения правовой охраны в качестве произведения объект должен быть, во-первых, выражен в объективной форме и, во-вторых, создан творческим трудом [14, 17, 19]. Форма объектов, созданных ИИ, ничем не отличается от формы произведений, созданных человеком, потому соответствие сгенерированного объекта этому условию охраноспособности произведения очевидно и не нуждается в обстоятельной аргументации. Менее выражено соответствие сгенерированного объекта условию о создании произведения творческим трудом. На этот счет можно выделить три позиции.

Сторонники первой позиции делают вывод, что ИИ способен творить, но не может быть признан автором в силу отсутствия у него правосубъектности. Предлагаются разные пути преодоления ограничения ИИ быть автором. П.М. Морхат в диссертационном исследовании приводит несколько возможных решений: наделение ИИ ограниченными интеллектуальными правами, гибридное наделение интеллектуальными правами человека и ИИ, распространение на отношения режима служебных произведений [15]. Э.А. Шахназарова считает возможным наделить ИИ правосубъектностью [22]. М.О. Кухно предлагает концепцию «фиктивного автора», заключающуюся в том, что лицо, осуществившее вклад в функционирование ИИ, признается автором сгенерированного объекта [12]. А.В. Гурко заключает о возможности распространить на правоотношения конструкцию вещи и плода (ст. 136 ГК РФ), сгенерированный объект предлагается квалифицировать как плод ИИ [7].

Сторонники второй позиции рассматривают ИИ в качестве инструмента, при помощи которого человек творит. Д.А. Казанцев приходит к выводу, что ИИ выступает в качестве инструмента, реализующего творческий замысел человека, который становится автором сгенерированного объекта [8]. Аналогичной позиции придерживаются Е.Н. Абрамова и Е.В. Старикова [1]. Этот подход получил воплощение в судебном акте1. Обстоятельства дела: истец обратился в суд с требованием о взыскании компенсации за незаконное использование дипфейка (видеоролика, созданного с использованием ИИ), ответчик возражал против удовлетворения требований, указывая на отсутствие авторских прав. Суд удовлетворил требования, отметив, что «Технология Deep-fake — это дополнительный инструмент обработки (технического монтажа) видеоматериалов, используемый моушн-дизайнером»2.

Третья позиция заключается в отрицании способности ИИ творить. В.С. Витко сравнивает творчество человека с функционированием ИИ и приходит к выводу, что человек, создавая произведение, творит, т.к. закладывает в произведение замысел, а функционирование ИИ сводится к имитации ранее занесенных в базу образов [4]. Для лучшего понимания позиции исследователя резонно обратиться к его более ранней публикации, в которой сделан вывод, что произведение является определённой мыслью, а творчество заключается в самостоятельном «изложении (выражении) мыслей (идей) в той или иной объективной форме» [5]. В этой связи ИИ не создаёт замысла, чтобы затем выразить его в произведении, а лишь имитирует формы чужих произведений. Схожей позиции придерживаются А.Ю. Шешуков, Е.А. Княжева [24].

Определение понятия «творчество»

Для оценки описанных позиций и решения поставленной задачи необходимо рассмотреть более общую проблему определения понятия «творчество». Закон, в частности ст. 1257 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту ГК РФ), связывает с этим понятием возникновение авторских прав, иными словами, творчеству предаётся значение юридического факта, потому именно в этом ключе (т.е. позиционируя творчество как юридический факт) необходимо сформулировать дефиницию. Классическое определение включает родовой и видовой признак, родовой признак позволяет определить род, к которому принадлежит понятие, а видовой – установить отличия определяемого понятия от других понятий, входящих в род.

Определение родового признака понятия «творчество»

Слово «творчество» употребляется по отношению к различным явлениям. Например, А.Г. Матвеев приводит три предиката, под которые обычно «подводят» понятие творчество: деятельность или процесс; способность или свойство личности; результат или продукт [14, c. 168]. В рамках исследования выбор родового признака облегчается содержанием ст. 1257 ГК РФ, в которой установлено: «Автором произведения науки, литературы или искусства признается гражданин, творческим трудом которого оно создано»3. В контексте процитированной нормы слово труд использовано в значении трудовая деятельность. Таким образом, творчество суть деятельность человека. В качестве юридического факта эту деятельность можно охарактеризовать как поступок, поскольку возникновение авторских прав не поставлено в зависимость от направленности воли автора.

Определение видовых признаков понятия «творчество»

В отечественной доктрине сложилось два подхода к пониманию творчества: объективный и субъективный [10, 14, 17]. Объективный подход предполагает, что творчество приводит к созданию оригинального результата и без создания такого результата авторских прав не возникает. Э.П. Гаврилов пишет, что оригинальным является результат уникальный, неповторимый, единственный в своём роде [6, c. 216]. Субъективный подход предполагает, что творчество состоит в самостоятельном создании автором произведения, при этом сотворение оригинального результата не является непременным условием для возникновения прав. Как отмечает А.О. Косицкий, самостоятельность заключается в «отсутствие сознательного или бессознательного копирования» [10]. Подходы предполагают разные решения ситуации параллельного творчества: субъективный подход допускает возникновение авторских прав у обоих творцов, а объективный – отсутствие авторских прав. Параллельное творчество выступает «лакмусовой бумажкой», позволяющей идентифицировать, какой именно подход воплощен в правопорядке.

В Гражданском кодексе требование оригинальности результата для возникновения авторских прав не сформулировано. Буквально толкуя процитированную выше ст. 1257 ГК РФ, можно допустить, что в законе воплощен субъективный подход, т.к. признание гражданина автором поставлено в зависимость от осуществления им творческого труда по созданию произведения. Аналогичное толкование закона было дано Верховным Судом Российской Федерации: «Само по себе отсутствие новизны, уникальности и (или) оригинальности результата интеллектуальной деятельности не может свидетельствовать о том, что такой результат создан не творческим трудом и, следовательно, не является объектом авторского права»4. Кроме того, в судебных актах последних лет суды признают авторские права при параллельном творчестве, например, суд признал права авторов на параллельно созданные принты, указав, что «в таком случае оба произведения являются самостоятельными объектами авторского права»5.

Можно констатировать, что в отечественном правопорядке воплощен субъективный подход, следовательно творчество является поступком, заключающимся в самостоятельном создании человеком произведения. Эта дефиниция будет неполной без раскрытия содержания понятия «произведение» и того, в чём состоит его создание.

Сущность произведения достаточно сложно строго определить, в отечественной науке сложилось два подхода к этой проблеме [14, 19]. Сторонники первого подхода под произведением предлагают рассматривать любой результат мыслительной деятельности. Такая интерпретация чрезмерно расширяет объем понятия «произведение» и позволяет включать в него любой элементарный результат мышления. Сторонники второго подхода заключают, что произведением может быть только результат, являющийся совокупностью мыслей, идей и образов. Эта дефиниция произведения была сформулирована В.И. Серебровским [20], на данный момент дефиниция широко признана, А.Г. Матвеев вовсе именует её классической [14, c. 161]. Дефиниция, как пишет А.П. Сергеев, означает, что произведениями являются «лишь такие творческие достижения, которые имеют свою внутреннюю структуру, форму и содержание» [19]. Второй подход представляет более приемлемым, следовательно, в объем понятия «произведение» входят не любые продукты мышления, а только те, которые являются комплексом мыслей, идей и образов, иначе говоря, имеют внутреннюю структуру и форму.

Комплекс мыслей и идей «рождается» и первоначально существует в сознании создателя и, строго говоря, до тех пор, пока создатель не выразит комплекс в какой-либо объективной форме комплекс не может именоваться произведением. Для обозначения этого состояния произведения пригоден термин «замысел». Г.У. Лукина и Е.Ю. Куприна, которые исследовали понятие «художественный замысел», пришли к выводу, что замысел — «это творческий этап, предваряющий запись произведения искусства» [13], фактически, замысел является проектом произведения. В этой связи создание произведения состоит в создании замысла и его выражении в объективной форме, а произведение суть замысел, выраженный в объективной форме.

Вышеизложенное позволяет определить творчество как деятельность (поступок) человека, которая заключается в самостоятельном создании замысла и выражении его в объективной (внешней) форме.

Вывод о возможности квалификации сгенерированного объекта в качестве объекта авторских прав

В случае, если человек, используя ИИ, реализует свой замысел и при этом участвует в создании внешней формы сгенерированного объекта, то он осуществляет творческий труд, приводящий к возникновению авторских прав, а ИИ выступает инструментом (орудием), который человек использует в творческой деятельности. В этой связи возможность квалификации объекта, созданного ИИ, в качестве произведения зависит от степени участия человека в создании внешней формы объекта. Если участие человека незначительно или вовсе отсутствует, то его деятельность нельзя признать творчеством (в смысле юридическим фактом, влекущим возникновение авторских прав). Например, если пользователь с помощью нейросети генерирует изображение на основании фразы, то он не творит, т.к. объективную форму изображения генерирует именно нейросеть. Сгенерированные объекты, которые не созданы творческим трудом, не охраняются авторским правом.

В соответствующих случаях сгенерированные объекты, созданные творческим трудом, могут быть квалифицированы объектами смежных прав.

Автору настоящей статьи близок антропоцентрический концепт, описанный П.М. Морхатом, заключающийся в том, что искусственный интеллект выступает инструментом человека, созданным для выполнение конкретной задачи [15, с. 196]. Автор настоящей работы склонен согласиться с выводом В.С. Витко о том, что функционирование существующих ИИ сводится к копированию или подражанию другим объектам в соответствии с заданной задачей [4]. К схожему с мнением В.С. Витко выводу пришла М.Н. Комашко применительно к генерации ИИ текстов, по её мнению, функционирование ИИ заключается лишь в составлении подходящей цепочки слов: «Генерация текста /= умозаключение. Откуда возьмется мысль или новая идея, если текст — всего лишь достаточно шаблонный набор слов, буквально — общее место» [9]. В этой связи функционирование ИИ не может быть признано творчеством не только в силу отсутствия правосубъектности ИИ, но и по причине отсутствия у ИИ способности создавать замысел. Именно невозможностью самостоятельно создавать замысел функционирование ИИ отличается от творчества человека.

Вторая задача

Вторая задача заключается в установлении необходимости специального правового регулирования соответствующих отношений.

Прежде всего сохранение возможности квалификации сгенерированных объектов, созданных творческим трудом, в качестве объектов авторских прав, и тем самым распространение на них режима произведений является разумным решением, отвечающим принципу экономии мышления. В этой части действующего регулирования достаточно. Таким образом, вторая задача сужается, сводясь к анализу необходимости установления специального режима в отношении сгенерированных объектов, которые действующим авторским правом не охраняются.

Правовая охрана сгенерированных объектов способствует мотивации автора создавать новые объекты, пополняя культурное хранилище человечества. Как отмечает Н. Браун, мотивация к творчеству была бы снижена, если бы автор знал, что после написания романа, картины или сочинения песни любой желающий может их использовать [28, c. 15]. Повышение мотивации использовать ИИ для осуществления творческой деятельности способствует развитию индустрии информационных технологий. Г.Ф. Шершеневич заключил, что цель предоставления авторских прав состоит в «…необходимости материального обеспечения автора, в устранении для него необходимости изыскания источников существования…» [23], предоставление исключительных прав на сгенерированные объекты позволяет достичь этой цели. Кроме интересов авторов установление исключительных прав на сгенерированные объекты отвечает интересам иных правообладателей, поскольку исключительное право обеспечивает определенную монополию на сгенерированные объекты и позволяет, например, пресекать использование объекта конкурентом. Наконец, установление недвусмысленной правовой охраны сгенерированным объектам снижает сомнения и риски авторов и лиц, желающих использовать сгенерированные объекты, относительно существования исключительного права, тем самым способствуя вовлечению сгенерированных объектов в гражданский оборот и использованию ИИ.

Описанные положительные эффекты не распространяются в отношении неохраняемых сгенерированных объектов. Показательной является ситуация с комиксом «Zarya of the Dawn». К. Каштанова написала комикс, но большую часть изображений сгенерировала нейросеть. К. Каштанова подала заявку на регистрацию комикса в бюро авторских прав США. В 2023 г. было принято решение о регистрации текста, написанного человеком, и отказе в регистрации изображений, сгенерированных нейросетью [30, c. 1252; 31, c. 59]. К. Каштанова создала замысел и выразила его в литературном произведении, приобретя авторские права, но для воплощения своего замысла в изобразительной форме выбрала «неправильный» инструмент, потеряв возможность получения авторских прав на изображения.

Сложившаяся ситуация представляется несправедливой. Создатель неохраняемого сгенерированного объекта так же, как и автор произведения, создает замысел, но выбирает «неправильный» (т.е. не приводящий к возникновению авторских прав) инструмент воплощения замысла и лишается возможности получить охрану результатов своего умственного труда. Кроме того, отсутствие правовой охраны на сгенерированные объекты, в создании внешней формы которых не участвует человек, может снизить привлекательность использования ИИ в творчестве.

В силу изложенного представляется перспективным установление специального правового регулирования отношений, возникших по поводу неохраняемых сгенерированных объектов.

Развивая сделанный вывод, предложим потенциальное содержание такого регулирования. Для формулирования возможных положений будущего права, резонно исследовать зарубежный опыт.

Исследование зарубежного опыта

Анализ законодательства и судебной практики иностранных государств позволяет разделить правопорядки на две группы. Правопорядки первой группы характеризуются тем, что их законодательство содержит специальные положения о правовой охране объектов, созданных с использованием ИИ. Правопорядки второй группы отличаются отсутствием подобных положений, правоприменители в таких юрисдикциях казуистично устанавливают охраноспособность объектов, созданных с использованием ИИ, исходя из наступления или ненаступления юридического факта, необходимого для возникновения авторских прав. Ко второй группе относятся, например, Соединенные Штаты Америки, в которых специальное правовое регулирование отсутствует, и правопорименители в нескольких конкретных делах решали вопрос о наличии авторских прав на сгенерированные объекты исходя из выполнения условий, необходимых для возникновения авторских прав6. Отечественный правопорядок также может быть отнесен ко второй группе, в этой связи правопорядки первой группы предстают альтернативой правового регулирования.

Первой страной, в законодательстве которой были закреплены специальные положения о произведениях, созданных ИИ, является Великобритания.

В законе об авторском праве, дизайне и патентах 1988 г. (далее по тексту — CDPA7) закреплены два важных положения. Во-первых, введено понятие «произведение, сгенерированное компьютером» и установлена его легальная дефиниция, а именно – это произведение, сгенерированное компьютером, в таких обстоятельствах, что автор-человек отсутствует (ст. 178 CDPA). Во-вторых, закреплено, что автором произведения, сгенерированного компьютером, является лицо, предпринявшее меры, необходимые для создания произведения (разд. 3 ст. 9 CDPA). В 2022 г. Ведомство по интеллектуальной собственности Великобритании опубликовало отчет, в котором подтвердило, что эти законоположения распространяются на объекты, созданные ИИ [26].

В основе законоположений лежит представление о компьютере как инструменте человека. В 1970 г. Правительство Великобритании организовало комитет для обсуждения реформирования законодательства об интеллектуальной собственности, комитет возглавил судья Д. Уитфорд. В 1977 г. комитет представил отчет, в котором сделал вывод, что компьютер не более чем инструмент, такой же как кисть с красками [29]. Этот вывод был продублирован в отчете (т.н. Green paper) Правительства Великобритании 1981 г. [27].

Описанные законоположения имеют видимый недостаток: недостаточно четко определена фигура правообладателя. Этот недостаток отмечал Е.П. Сесицкий в своей диссертации [21, c. 79]. Представляется, что причина нечеткого описания фигуры автора заключается в дискуссионности вопроса о том, кто может быть правообладателем объекта, созданного ИИ. Подобные дискуссии велись при принятии CDPA8 и, по-видимому, легальная формулировка является результатом компромисса. М. Кречмер, Б. Мелетти, Л. Порангаба в работе 2022 г. указывали, что рассматриваемое законоположение на практике применялось единожды в 2007 г., и в этом деле суд признал автором произведения, сгенерированного компьютером, правообладателя компьютерной программы [32, c. 323].

Необходимо отметить, что титул автора произведения, сгенерированного компьютером, ограничен по сравнению с титулами авторов других произведений: во-первых, срок действия исключительного права на такие произведения составляет не 70 лет с года следующего за годом смерти автора, а 50 лет с года, следующего за годом, в котором было создано произведение (ст. 12 CDPA); во-вторых, автор не имеет права быть идентифицированным как автор (ст. 79 CDPA); в-третьих, автор не имеет права возражать против уничижительного обращения с произведением (ст. 81 CDPA)9.

Правовое регулирование Великобритании было заимствовано законодателями Ирландии, Новой Зеландии и Индии [25, c. 329]. М. Коп отмечал, что регулирование Великобритании планируют заимствовать в Японии [33, c. 304].

Lex ferenda

С учётом изученного зарубежного опыта, сформулируем возможное специальное правовое регулирование.

Прежде всего представляется приемлемым конструировать содержание правового регулирования исходя из представления об ИИ как инструменте человека. Как отмечалось выше, функционирование ИИ не может быть признано творчеством не только в силу отсутствия правосубъектности ИИ, но и по причине отсутствия у ИИ способности создавать замысел. В этой связи позиционирование ИИ в качестве субъекта, а не инструмента субъекта, не вполне обосновано.

Как отмечали Л.А. Новоселова и О.А. Полежаев, «объекты интеллектуальных прав и особенно объекты авторских прав обладают нематериальной природой и физически больше всех пригодны для переноса в цифровую среду» [16], потому представляется разумным конструировать правовой режим неохраняемых сгенерированных объектов в рамках институтов права интеллектуальной собственности.

Распространение на неохраняемые сгенерированные объекты режима произведений — вполне закономерное решение и, словами М.М. Агаркова, «в этом нельзя не видеть проявления присущего юридической мысли консерватизма. Прежде чем создать новую категорию, юриспруденция стремится вместить новое явление в уже установленные рамки» [2, с. 187]. Однако такое решение представляется неверным, прежде всего, в силу несоответствия деятельности по созданию неохраняемых сгенерированных объектов понятию «творчество» как юридическому факту возникновения авторских прав. Как замечает, А.И. Балашова такое решение приводит к размытию «понятия творческой деятельности как таковой и соответственно снижение значимости деятельности лиц, создающих творческие объекты без привлечения технических средств или с привлечением таких средств в качестве вспомогательных инструментов» [3]. Более подходящим для неохраняемых сгенерированных объектов является режим объектов смежных прав. К аналогичному выводу пришла А.И. Балашова [3]. В сущности, схожее решение воплощено в законодательстве Великобритании, в котором хотя отдельно и не выделяет институт смежных прав, но установлены ограничения титула автора произведения, сгенерированного компьютером.

Регулирование однородных объектов разными институтами права интеллектуальной собственности является вполне приемлемым и имеет примеры воплощения в законодательствах. В российском правопорядке базы данных могут быть объектами авторских и смежных прав (ст. 1260 и § 5 гл. 71 ГК РФ)10, право Германии признаёт фотографии как объектами авторских, так и смежных прав [18].

Рассмотрим возможное содержание правового регулирования: фигуру правообладателя, условия возникновения титула, его содержание и срок охраны.

Фигура правообладателя. При рассмотрении регулирования Великобритании отмечался дискуссионный характер этого вопроса. В общем виде на статус правообладателя претендуют два лица: пользователь и правообладатель ИИ. В этом выборе разумно отдать предпочтение пользователю, поскольку именно его действия являются непосредственной причиной появления сгенерированного объекта, как отмечает Л.А. Новоселова, именно пользователь вводит информацию в нейросеть и ставит перед ней задачи [11]. Кроме того, убедительной является следующая аналогия: в случае написания романа в программе «Word» не возникает сомнений, что автором является писатель, аналогично, не должно возникать сомнений в предоставлении прав на сгенерированный объект лицу, использующему ИИ для его создания.

Условия возникновения титула. Предоставление правовой охраны любому объекту, созданному ИИ, необоснованно, разумно выделить два условия для возникновения прав, сужающих число охраняемых объектов.

Первое условие заключается в том, что человек для получения прав должен создать замысел будущего сгенерированного объекта. Понятию «замысел» придется содержание, тождественное содержанию этого понятия, раскрытого выше. Таким образом, первое условие предполагает, что пользователь должен создать в сознании комплекс мыслей, идей и образов, и затем выразить его во внешней форме, используя ИИ. Если пользователь, например, задаст нейросети вопрос и получит сгенерированный ответ, то пользовать не выполнит первое условие, поскольку он не создал замысел сгенерированного текста.

Второе условие состоит в том, что созданный объект должен быть оригинальным. ИИ способен генерировать одинаковые объекты. В связи с тем, что человек не участвует в создании внешней формы сгенерированных объектов и его творческие действия ограничиваются формированием замысла, то справедливо предоставление титула только пользователю, получившему оригинальный объект. В ином случае возможна ситуация неограниченного числа правообладателей, оспаривающих права друг друга.

Содержание титула. Исходя из ст. 1226 ГК РФ, правообладатель должен обладать исключительным правом на сгенерированный объект. Предоставление широкого перечня неимущественных и иных прав, которыми обладают авторы произведений, вряд ли обосновано. Важно отметить позицию А.И. Балашовой, которая предположила, что за основу потенциального правового регулирования могут быть взяты правовые режимы объектов, не имеющих автора (наиболее подходящим является режим фонограмм), или произведений, перешедших в общественное достояние, обнародованных публикатором [3]. С учетом содержания правовых режимов указанных объектов смежных прав возможно предоставление: во-первых, права пользователя требовать указание своего имени при использовании сгенерированного объекта; во-вторых, права пользователя обнародовать сгенерированный объект; в-третьих, иного права правообладателя ИИ требовать указания названия ИИ, использованного для создания сгенерированного объекта. Предоставление права, аналогичного праву на неприкосновенность произведения и праву на защиту фонограмм от искажения, является сомнительным, поскольку внешнюю форму сгенерированного объекта создаёт ИИ, а не человек. Предоставление иного права правообладателя ИИ требовать указание названия ИИ обусловлено двумя соображениями. Во-первых, в этом проявляется своеобразная «дань отцовства», без использования ИИ сгенерированный объект не был бы создан, потому справедливо предусмотреть право правообладателя ИИ требовать упоминания названия ИИ. Во-вторых, это право является частноправовым инструментом, обеспечивающим маркировку объектов, созданных ИИ.

Срок охраны. Законом Великобритании предусмотрено сокращение срока охран прав на произведения, сгенерированные компьютером, до 50 лет с года следующего за годом, в котором произведение было создано11. Ограничение срока охраны подобных объектов является обоснованным, в таком же ключе высказываются британские исследователи [25; 27]. С учетом содержания правовых режимов объектов смежных прав считаем возможным заимствовать это положение. При этом срок охраны сгенерированных объектов в 50 лет является чрезмерным. Более подходящим является срок охраны, равный сроку охран прав публикатора, произведения, перешедшего в общественное достояние (п. 1 ст. 1340 ГК РФ), то есть 25 лет с года, следующего за годом, в котором сгенерированный объект был создан.

Заключение

Таким образом, сгенерированные объекты могут быть квалифицированы в качестве произведений, если они были созданы творческим трудом человека. Сгенерированные объекты, которые не созданы творческим трудом, не охраняются авторским правом. Сделан вывод о перспективности специального правового режима неохраняемых авторским правом сгенерированных объектов. Правовое регулирование неохраняемых объектов разумно поместить в рамки института смежных прав. Предложено возможное содержание специального правового регулирования: установление смежных прав лица, использующего ИИ, на оригинальные сгенерированные объекты, внешнюю форму которых создает ИИ, реализуя замысел пользователя.