Сроки истребования принудительных лицензий в связи с неиспользованием или недостаточным использованием запатентованного объекта

Для цитирования:

Балашова А.И. Сроки истребования принудительных лицензий в связи с неиспользованием или недостаточным использованием запатентованного объекта//Журнал Суда по интеллектуальным правам. Июнь 2024. N 2 (44). С. 246-256.
DOI: 10.58741/23134852_2024_2_15

Balashova A.I. Time limits for requesting compulsory licenses based on non-working or insufficient working of a patented object//Zhurnal Suda po intellektual'nym pravam. June 2024. N 2 (44). Pp. 246-256. (In Russ.).
DOI: 10.58741/23134852_2024_2_15

Введение

Востребованность правового механизма предоставления принудительной лицензии в связи с неиспользованием или недостаточным использованием запатентованного объекта (п. 1 ст. 1362 Гражданского кодекса Российской Федерации1 (далее – ГК РФ)), до недавнего времени не применявшегося в отечественной практике, имеет потенциал роста на современном этапе развития российской экономики в условиях санкционных ограничений. Как отмечает Е.В. Гюльбасарова, «в подобной ситуации особое внимание должно уделяться механизмам, позволяющим на законных основаниях использовать охраняемые результаты интеллектуальной деятельности без согласия их правообладателей»2.

Особенную актуальность реализация указанного механизма может приобрести применительно к изобретениям в области фармацевтики в связи с прекращением предпринимательской деятельности на территории Российской Федерации ряда зарубежных фармацевтических компаний3. В 2023 г. по результатам рассмотрения судебного дела № А40-185122/20224 по иску ООО «Медицинская исследовательская компания «МИК» к иностранной компании Vertex Pharmaceuticals Incorporated была выдана первая принудительная лицензия по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 1362 ГК РФ.

Представляется целесообразным обратить внимание на некоторые аспекты правового механизма предоставления принудительной лицензии по указанному основанию, в частности, на темпоральные аспекты реализации такого механизма, с учетом первой правоприменительной практики и потенциала ее развития.

Предпосылки возникновения правового механизма принудительного лицензирования в связи с неиспользованием или недостаточным использованием запатентованного объекта

Г. Боденхаузен, комментируя положения Конвенции об охране промышленной собственности, заключенной 20 марта 1883 г. в Париже5 (далее – Парижская конвенция), отмечал, что «хотя патенты, даже если не иметь в виду возможность их использования, считаются выгодными для промышленности, поскольку они связаны с публикацией изобретений, которая может вызвать к жизни новые изобретения, и хотя патенты становятся общим достоянием после истечения срока их защиты, во многих странах считают (для того чтобы обосновать полностью установление патентной системы), что патент должен использоваться с тем, чтобы получить право на использование изобретения, на которое выдан патент, в той стране, где он выдан, и что патент не может заключаться лишь в исключительном праве помешать использованию изобретения третьими лицами или контролировать ввоз»6. Действительно, наличие действующего патента исключает возможность широкого доступа к запатентованному объекту, не осложненного необходимостью получения разрешения патентообладателя, тем самым сдерживается темп развития технологии. Если наряду с указанным патентообладатель не организует внедрение технологии самостоятельно или с привлечением третьих лиц (лицензиатов), возникают риски замедления темпов промышленного развития и дефицита на соответствующих товарных рынках.

Негативный эффект существования не используемых, но действующих патентов осознавался законодателями разных государств еще со времен средневековых привилегий и первых патентных законов, в которых зачастую устанавливался срок осуществления изобретения под угрозой прекращения действия привилегии или патента.

Например, в английском патенте 1562 г. на производство печей было указано, что таковой будет отозван в случае, если не будет приведен в исполнение в течение двух месяцев7.

Во французском патентном законе 1844 г. было установлено требование обязательного осуществления изобретения в течение двух лет с момента выдачи патента, в противном случае патентообладатель мог быть лишен в судебном порядке исключительного права, если только не докажет наличия объективных препятствий к соблюдению указанного требования8.

В Испании патентообладатели должны были внедрить запатентованный объект в течение одного года, и около четверти выданных в период с 1826 г. по 1878 г. патентов было фактически реализовано9.

Законы отдельных земель Германии устанавливали требования об обязательном осуществлении изобретения на территории земли: в Ганновере – в течение шести месяцев, в Саксонии – в течение одного года10. В первом общегосударственном законе Германии о патентах на изобретения 1877 г. было предусмотрено правило о том, что по истечении трех лет патент «может быть отобран вследствие недостаточного применения на практике или вследствие отказа в выдаче лицензии (дозволения на пользование), если такое отобрание оправдывается общественным интересом)»11.

В Российской Империи Положение о привилегиях 1833 г.12 вводило требование об обязательном осуществлении изобретения в течение срока, равного четверти избранного срока правовой охраны (три, пять или десять лет по выбору патентообладателя). Положение о привилегиях на изобретения и усовершенствования 1896 г.13 (далее – Положение 1896 г.) сохраняло правило об обязательном осуществлении изобретения в России и определяло пятилетний срок, в течение которого патентообладатель должен был выполнить эту обязанность, о чем сообщить в Отдел промышленности Министерства торговли и промышленности.

Таким образом, до конца XIX в. общепринятым был подход, согласно которому единственным правовым последствием неисполнения патентообладателем обязанности внедрить запатентованный объект14 в течение установленного срока было досрочное прекращение действия патента. Представляется, что безальтернативный, необратимый и достаточно жесткий характер такой меры явился стимулом для поиска и разработки иных правовых конструкций.

Международно-правовые основы правового механизма принудительного лицензирования

С принятием Парижской конвенции механизм стимулирования патентообладателя к внедрению запатентованного объекта изменился. Положениями указанной Конвенции предусмотрена возможность введения национальным законодателем двух мер, направленных на противодействие злоупотребления исключительным патентным правом: принудительное лицензирование и аннулирование патента.

Согласно ст. 5 (А) Парижской конвенции, никакое действие по лишению прав или по аннулированию патента на изобретение или полезную модель не может иметь места до истечения двух лет с момента выдачи первой принудительной лицензии (п. 3). В силу ст. 5 (В) указанной Конвенции правовая охрана промышленных образцов не может быть прекращена вследствие неиспользования.

Таким образом, положения Парижской конвенции сохраняют возможность лишения правообладателя принадлежащего ему исключительного права вследствие неиспользования изобретения или полезной модели в качестве крайней меры и только в том случае, если национальным законодательством предусмотрен также механизм принудительного лицензирования, реализация которого в конкретном случае оказалась недостаточной15.

В соответствии с п. 4 ст. 5 (А) Парижской конвенции принудительная лицензия не может быть потребована по причине неиспользования или недостаточного использования до истечения срока в четыре года, считая с даты подачи заявки на патент, или трех лет с даты выдачи патента, причем должен применяться срок, который истекает позднее. Отмечается, что «при определении этого срока учитывается время, необходимое патентообладателю для организации использования изобретения самостоятельно или путем передачи прав лицензиату»16. Данные положения установлены в отношении изобретений, но применяются с необходимыми изменениями к полезным моделям (п. 5).

Механизм выдачи принудительных лицензий на промышленные образцы Парижской конвенцией не установлен, однако и отсутствует запрет на установление такого механизма в национальном законодательстве, что, как отмечается в литературе, «позволяет сделать вывод о праве государств – участников Конвенции устанавливать правила предоставления принудительных лицензий и в отношении промышленных образцов с учетом минимальных сроков такого предоставления»17.

В Соглашении по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС) от 15 апреля 1994 г.18 (далее – Соглашение ТРИПС) наряду с прямым указанием в п. 1 ст. 2 на необходимость соблюдения государствами-членами приведенных положений Парижской конвенции определены дополнительные условия предоставления принудительных лицензий. Примечательно, что такие условия объединены в ст. 31 «Другие виды использования без разрешения правообладателей» для принудительных лицензий и использования в государственных интересах. В число таких дополнительных условий входит условие о том, что предполагаемый пользователь делал попытки получения разрешения от правообладателя на разумных коммерческих условиях, и в течение разумного периода времени эти попытки не завершились успехом. Данное требование может быть снято только в случае чрезвычайной ситуации в стране или других обстоятельств крайней необходимости, или в случае некоммерческого использования государством, что, как представляется, не применимо к механизму принудительного лицензирования.

Положения о принудительном лицензировании, содержащиеся в национальном законодательстве большинства зарубежных юрисдикций, в целом соответствуют приведенным положениям Парижской конвенции и Соглашения ТРИПС19.

Сроки истребования принудительных лицензий в отечественном законодательстве и правоприменительной практике

В действующем российском законодательстве отсутствует механизм досрочного прекращения действия патента помимо воли правообладателя в связи с неиспользованием запатентованного результата интеллектуальной деятельности в отношении всех объектов патентного права. Правовым последствием такого неиспользования может стать ограничение исключительного права путем выдачи принудительной лицензии в порядке, установленном п. 1 ст. 1362 ГК РФ.

В соответствии с данной нормой, если изобретение или промышленный образец не используется либо недостаточно используется патентообладателем в течение четырех лет со дня выдачи патента, а полезная модель – в течение трех лет со дня выдачи патента, что приводит к недостаточному предложению соответствующих товаров, работ или услуг на рынке, любое лицо, желающее и готовое использовать такие изобретение, полезную модель или промышленный образец, при отказе патентообладателя от заключения с этим лицом лицензионного договора на условиях, соответствующих установившейся практике, вправе обратиться в суд с иском к патентообладателю о предоставлении принудительной простой (неисключительной) лицензии на использование на территории Российской Федерации изобретения, полезной модели или промышленного образца.

Формулировка приведенной нормы требует дополнительного уяснения.

Буквальное толкование фразы «не используется либо недостаточно используется патентообладателем в течение четырех лет со дня выдачи патента, а полезная модель – в течение трех лет со дня выдачи патента» наводит на мысль о том, что имеется в виду срок, в течение которого правообладатель должен осуществить использование соответствующего результата интеллектуальной деятельности.

Такое понимание данных сроков встречается и в литературе. Так, отмечается, что «сроки неиспользования исчисляются со дня выдачи патента (а не с даты приоритета!) и устанавливаются в четыре года для изобретения и промышленного образца и в три года – для полезной модели»20; «неосуществление решения в течение установленных сроков может повлечь для патентообладателя неблагоприятные последствия в виде выдачи заинтересованным лицам принудительной лицензии»21.

Как считает А.С. Ворожевич, «п. 1 ст. 1362 ГК РФ установил дополнительный в сравнении с ТРИПС и, как представляется, излишний временной критерий – продолжительность неиспользования»22.

Действительно, как следует из приведенных выше данных, срок истребования принудительной лицензии пришел на смену сроку обязательного осуществления объекта патентного права под угрозой прекращения действия патента, с принятием Парижской конвенции.

В отечественном законодательстве такая перемена состоялась с принятием первого полноценного нормативного правового акта советского периода, регулирующего вопросы патентного права, – Постановления о патентах на изобретения, введенного в действие Постановлением ЦИК и СНК СССР от 12 сентября 1924 г.23, которое несмотря на принципиально новую идеологическую основу в части срочного регулирования во многом воспроизводило нормы Положения 1896 г. с некоторым изменениями. Указанное Постановление содержало аналогичную норму об обязательном осуществлении изобретения в течение пятилетнего срока с той разницей, что последствием неумышленного невыполнения данной обязанности являлась возможность выдачи впервые введенной в отечественное законодательство принудительной лицензии. Положением об изобретениях и технических усовершенствованиях, утвержденное Постановлением ЦИК и СНК СССР от 9 апреля 1931 г. № 3/25624, пятилетний срок был сокращен до трехлетнего. Как обоснованно отмечает Л.В. Сагдеева, последующие акты советского периода не содержали положений о принудительном лицензировании «в связи с фактической невозможностью применения патентной формы охраны в условиях советского народного хозяйства»25.

Положения о принудительном лицензировании были возвращены в отечественное законодательство с принятием Закона СССР от 31 мая 1991 года № 2213-I «Об изобретениях в СССР»26, п. 2 ст. 25 которого было установлено, что при неиспользовании или недостаточном использовании изобретения на территории СССР в течение пяти лет с даты внесения изобретения в Государственный реестр изобретений СССР по истечении этого срока лицо, желающее и готовое использовать изобретение, при невозможности заключения с патентообладателем лицензионного договора может обратиться с иском в Патентный суд СССР о предоставлении ему принудительной неисключительной лицензии с указанием пределов использования изобретения, размера, срока и порядка платежей.

В действующей норме п. 1 ст. 1362 ГК РФ отсутствуют слова «по истечении этого срока», что дополнительно придает указанным в данной норме срокам значение сроков использования объектов патентного права.

Между тем с учетом назначения таких сроков, предусмотренного Парижской конвенцией, представляется, что они представляют собой периоды времени, по истечении которых может быть реализовано право на истребование принудительной лицензии в судебном порядке, то есть сроки обращения в суд.

Данные сроки представляют правообладателю «иммунитет» от требований о выдаче принудительной лицензии в первые годы после выдачи патента, что вполне обосновано, поскольку наступление момента начала использования объекта патентного права может быть обусловлено рядом производственных (установка и запуск оборудования), экономических (привлечение инвестиций) и юридических (получение лицензий и разрешений от органов государственной власти) факторов. Таким образом, смысл установления срока на обращение в суд с требованием о выдаче принудительной лицензии, по нашему мнению, в том и заключается, что в первые годы действия патента правообладатель может по своему усмотрению организовать процесс внедрения результата интеллектуальной деятельности, не опасаясь угрозы ограничения исключительного права принудительной лицензии.

Представляется, что по сходным соображениям законодатель предоставляет правообладателю товарного знака «иммунитет» от требований о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака в связи с неиспользованием в течение первых трех лет после государственной регистрации товарного знака (абз. 3 п. 1 ст. 1486 ГК РФ).

В случае, если бы рассматриваемые сроки были установлены для определения периода использования или неиспользования объекта патентного права, то в ситуации, когда соответствующий объект использовался в течение первых четырех или трех лет, но использование прекратилось в более поздний период, истребование принудительной лицензии было бы невозможно.

Однако, по нашему мнению, обращение с требованием о выдаче принудительной лицензии возможно в той ситуации, когда правообладатель либо по истечении четырех лет или трех лет соответственно так и не приступил к использованию принадлежащего ему объекта, либо приступил, но использование прекратилось в более поздний период действия патента. На данное обстоятельство обращал внимание Г. Боденхаузен, указывая, что принудительная лицензия «может также быть выдана и позднее в течение срока действия патента и даже после того периода, когда патент использовался в данной стране, если это использование прекратилось или стало недостаточным»27.

Данный подход реализован при конструировании норм о принудительном лицензировании в некоторых зарубежных правопорядках. Например, в соответствии со ст. 84 Патентного закона Индии в любое время по истечении трех лет со дня выдачи патента любое лицо может обратиться с заявлением о выдаче принудительной лицензии по основанию неиспользования изобретения на территории Индии при условии соблюдения иных предусмотренных данной нормой условий28.

Воспринят такой подход и в зарубежной литературе, в частности, отмечается, что «в ТРИПС ничего не сказано о том, когда именно принудительная лицензия может быть выдана в течение срока действия патента. Это означает, что государство, как правило, может выдать ее в любое время в течение этого срока – за одним исключением. Принудительная лицензия может быть выдана по мотиву неиспользования изобретения лишь по истечении трех лет после выдачи патента в соответствии с положением Парижской конвенции, которое применяется во всех государствах-членах ВТО»29.

Таким образом, по нашему мнению, право на обращение в суд с требованием о предоставлении принудительной лицензии возникает по истечении указанных в п. 1 ст. 1362 ГК РФ сроков и может быть реализовано в течение всего оставшегося фактического срока действия патента при условии наличия предусмотренных данной нормой обстоятельств.

Указанный вывод подтверждается судебной практикой. По состоянию на март 2024 г. в Российской Федерации рассмотрено только одно судебное дело о предоставлении принудительной лицензии в порядке п. 1 ст. 1362 ГК РФ.

В рамках дела № А40-185122/202230 ООО «Медицинская исследовательская компания «МИК» обратилась с иском к иностранной компании Vertex Pharmaceuticals Incorporated с требованиями о предоставлении принудительной лицензии на использование изобретений, защищенных следующими патентами:

1) RU 2512682 (выдан 12 ноября 2008 г.);
2) RU 2451018 (выдан 9 апреля 2007 г.);
3) RU 2382779 (выдан 24 июня 2005 г.);
4) RU 2734876 (выдан 23 октября 2020 г.);
5) RU 2592368 (выдан 7 апреля 2011 г.);
6) RU 2573830 (выдан 25 марта 2011 г.);
7) RU 2543714 (выдан 19 марта 2010 г.);
8) RU 2556984 (выдан 24 июня 2005 г.);
9) RU 2552353 (выдан 10 декабря 2010 г.);
10) RU 2525115 (выдан 24 июня 2005 г.);
11) EA 021706 (выдан 31 августа 2015 г.);
12) EA 039280 (выдан 28 декабря 2021 г.).

Истец обратился в суд 29 августа 2022 г., соответственно, к этому моменту два из двенадцати спорных патентов: RU 2734876 (выдан 23 октября 2020 г.) и EA 039280 (выдан 28 декабря 2021 г.) действовали менее четырех лет, а остальные десять патентов находились в разных периодах срока действия – седьмой, десятый, одиннадцатый, четырнадцатый, пятнадцатый, семнадцатый год.

В ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции истец отказался от исковых требований в части двух патентов, срок действия которых на момент обращения в суд (и рассмотрения дела в том числе) составлял менее четырех лет.

Исковые требования в отношении остальных десяти патентов были удовлетворены судом апелляционной инстанции31, при этом обстоятельства недостаточного использования спорных изобретений установлены данным судом по доказательствам, относящимся к периоду 2020-2023 гг.

С учетом ранее сделанного вывода о том, что указанные в п. 1 ст. 1362 ГК РФ сроки являются сроками обращения в суд, но не сроками использования или неиспользования спорных объектов патентного права, представляется необходимым поставить вопрос о целесообразности определения следующих сроков по рассматриваемой категории дел.

1. Срок неиспользования или недостаточного использования объекта патентного права. Как указано выше, суд апелляционной инстанции в деле № А40-185122/2022 исследовал доказательства, относящиеся к периоду 2020-2023 гг., и при этом сделал вывод о недостаточном использовании спорных изобретений по состоянию на момент рассмотрения данным судом. Об указанном свидетельствует в том числе то обстоятельство, что суд учел факт регистрации лекарственного препарата «Трикафта» и факт подачи заявления о государственной регистрации лекарственного препарата «Трилекса» на момент подачи апелляционной жалобы, и сделал вывод о том, что данные факты сами по себе не подтверждают достаточность товаров на рынке.

В связи с изложенным возникает вопрос о том, должен ли законом быть установлен период, в течение которого должно иметь место неиспользование или недостаточное использование спорных объектов патентного права, как, например, это предусмотрено по делам о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака (ст. 1486 ГК РФ). Примеры подобных положений имеются в зарубежной практике и определенный такими положениями период составляет один год (Аргентина, Доминиканская Республика, Коста-Рика) или три года (Турция, Украина)32.

С одной стороны, такие обстоятельства могут носить временный характер, будучи обусловленными временными сложностями с производством или поставкой товаров или иными факторами.

С другой стороны, определить и достоверно доказать, когда соответствующие обстоятельства отпадут, затруднительно, в то же время их прекращение может служить основанием для прекращения действия принудительной лицензии (абз. 3 п. 1 ст. 1362 ГК РФ), а уважительные причины, обусловившие их возникновение – основанием для отказа в удовлетворении требований о предоставлении принудительной лицензии (абз. 2 п. 1 ст. 1362 ГК РФ).

Итак, если исходить из отсутствия необходимости определять период, в течение которого должно иметь место неиспользование объекта патентного права, очевидно, что необходимо определить момент, по состоянию на который должно иметь место такое неиспользование или недостаточное использование. Таких моментов, по меньшей мере, может быть три: момент обращения к правообладателю с предложением о заключении лицензионного договора, момент обращения в суд или момент разрешения дела судом.

Возвращаясь к аналогии с досрочным прекращением правовой охраны товарного знака, отметим, что по таким делам период неиспользования определяется как период в три года, непосредственно предшествующих дню направления правообладателю предложения заинтересованного лица (абз. 6 п. 1 ст. 1486 ГК РФ).

С учетом причин и целей предоставления принудительной лицензии (обеспечение населения необходимым товарами или услугами) и особенностей правового механизма, предусмотренного п. 1 ст. 1362 ГК РФ (возможность прекращения при отпадении обстоятельств, обусловивших выдачу принудительной лицензии), полагаем, что соответствующие требования должны быть удовлетворены в том случае, если предусмотренные п. 1 ст. 1362 ГК РФ обстоятельства, на которых основаны такие требования, существуют на момент разрешения дела судом.

Таким образом, обстоятельства использования либо неиспользования спорного объекта патентного права должны быть установлены на момент разрешения дела судом безотносительно к тому, в какой период действия патента после истечения первых четырех или трех лет соответственно они имеют место.

2. Срок ожидания ответа патентообладателя на предложение о заключении лицензионного договора. В действующей редакции п. 1 ст. 1362 ГК РФ содержится формулировка «при отказе патентообладателя от заключения с этим лицом лицензионного договора на условиях, соответствующих установившейся практике» без указания на вариант оставления патентообладателем предложения без ответа и без установления соответствующего срока обращения в суд, что является традиционным для конструирования подобных норм.

Напомним, что в п. (b) ст. 31 Соглашения ТРИПС содержится такое условие использования изобретения без разрешения правообладателя как «если до начала такого использования предполагаемый пользователь делал попытки получения разрешения от правообладателя на разумных коммерческих условиях, и в течение разумного периода времени эти попытки не завершились успехом».

Как следует из содержания судебных актов по делу № А40-185122/2022, истец, обращаясь к правообладателю с предложением о заключении лицензионного договора, установил срок для предоставления ответа в одну неделю, который очевидно является недостаточным для рассмотрения такого сложного вопроса.

Есть мнение, что в данном случае следует руководствоваться положениями о сроках, предусмотренных для заключения договора в обязательном порядке33, однако нам кажется более предпочтительным вариантом закрепление в законе специального срока обращения в суд.

Повторно возвращаясь к аналогии с механизмом досрочного прекращения правовой охраны товарного знака, отметим, что положениями ст. 1486 ГК РФ предусмотрено два срока обращения в суд: если в течение двух месяцев со дня направления предложения заинтересованного лица правообладатель не подаст заявление об отказе от права на товарный знак и не заключит с заинтересованным лицом договор об отчуждении исключительного права на товарный знак, заинтересованное лицо в тридцатидневный срок по истечении указанных двух месяцев вправе обратиться в суд с исковым заявлением о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования. Двухмесячный срокявляется связанным с досудебным порядком урегулирования спора сроком, не имеющим давностного характера, тридцатидневный срок – сроком на обращение в суд, имеющим давностный характер.

Если обратиться к зарубежному опыту, можно увидеть, что определенные в национальном законодательстве различных государств сроки составляют в среднем от трех до семи месяцев: три месяца с даты подачи заявления о выдаче лицензии в Словакии; 150 дней с той же даты в Аргентине; шесть месяцев со дня уведомления патентообладателя о подаче заявления о выдаче лицензии и ее предлагаемых условиях в Омане; 210 дней в Доминиканской Республике34.

Применительно к требованиям о выдаче принудительной лицензии с учетом сделанных ранее выводов об установлении обстоятельств использования или неиспользования спорного объекта патентного права на момент разрешения дела судом представляется целесообразным закрепить в норме п. 1 ст. 1362 ГК РФ срок на обращение в суд в случае неполучения ответа правообладателя на предложение о заключении лицензионного договора.

3. Срок обращения в суд с требованием о прекращении действия принудительной лицензии.

В соответствии с абз. 3 п. 1 ст. 1362 ГК РФ действие принудительной простой (неисключительной) лицензии может быть прекращено в судебном порядке по иску патентообладателя, если обстоятельства, обусловившие предоставление такой лицензии, перестанут существовать и их возникновение вновь маловероятно. Данной нормой не предусмотрен срок, по истечении которого у патентообладателя возникает право на обращение в суд с соответствующими требованиями. Таким образом, лицензиату не предоставлен срочный «иммунитет» от требований патентообладателя, что представляется не вполне оправданным с учетом того обстоятельства, что не только процесс организации внедрения запатентованного объекта, но и сам процесс истребования принудительной лицензии связаны с немалыми временными, финансовыми и организационными издержками.

Кроме того, в законодательстве некоторых государств предусмотрены положения о прекращении действия принудительной лицензии в случае, если лицо, которому она предоставлена, не приступило к использованию запатентованного объекта по истечении определенного времени. Например, в соответствии с положениями ст. 73 Закона Республики Армения «О патентах»35 принудительная лицензия признается в судебном порядке прекратившей свое действие, если в течение одного года после ее получения лицензиат не произвел необходимые подготовительные действия для использования объекта.

Таким образом, по нашему мнению, предусмотренный п. 1 ст. 1362 ГК РФ механизм предоставления принудительной лицензии требует совершенствования в части сроков. В качестве варианта совершенствования рассматриваемой нормы предлагается изложить абз. 1-3 п. 1 ст. 1362 ГК РФ в следующей редакции36.

1. Если изобретение, полезная модель или промышленный образец не используется либо недостаточно используется патентообладателем, что приводит к недостаточному предложению соответствующих товаров, работ или услуг на рынке; любое лицо, желающее и готовое использовать такие изобретение, полезную модель или промышленный образец, при отказе патентообладателя от заключения с этим лицом лицензионного договора на условиях, соответствующих установившейся практике, либо неполучении ответа на такое предложение в течение трех месяцев со дня направления вправе обратиться в суд с иском к патентообладателю о предоставлении принудительной простой (неисключительной) лицензии на использование на территории Российской Федерации изобретения, полезной модели или промышленного образца, при условии, что на момент обращения в суд со дня выдачи патента на изобретение или промышленный образец истекло четыре года, со дня выдачи патента на полезную модель – три года. В исковом требовании это лицо должно указать предлагаемые им условия предоставления ему такой лицензии, в том числе объем использования изобретения, полезной модели или промышленного образца, размер, порядок и сроки платежей.

Если указанные в абзаце первом настоящего пункта обстоятельства неиспользования или недостаточного использования патентообладателем изобретения, полезной модели или промышленного образца существуют на момент разрешения дела судом, и при этом патентообладатель не докажет, что наличие таких обстоятельств обусловлено уважительными причинами, суд принимает решение о предоставлении лицензии, указанной в абзаце первом настоящего пункта, и об условиях ее предоставления. Суммарный размер платежей за такую лицензию должен быть установлен в решении суда не ниже цены лицензии, определяемой при сравнимых обстоятельствах.

Действие принудительной простой (неисключительной) лицензии может быть прекращено в судебном порядке по иску патентообладателя, предъявленному не ранее чем по истечении одного года со дня принятия решения о предоставлении принудительной лицензии, если обстоятельства, обусловившие предоставление такой лицензии, перестанут существовать и их возникновение вновь маловероятно, либо если лицензиат в течение указанного срока не приступит к использованию изобретения, полезной модели или промышленного образца. В этом случае суд устанавливает срок и порядок прекращения принудительной простой (неисключительной) лицензии и возникших в связи с получением этой лицензии прав.