Суд по интеллектуальным правам: компетенция & компетентность

 

Для цитирования:

Четвертакова Е.С. Суд по интеллектуальным правам: компетенция & компетентность // Журнал Суда по интеллектуальным правам. Июнь 2023. Вып. 2 (40). С. 83-100.
DOI: 10.58741/23134852_2023_2_83

Chetvertakova E.S. The Intellectual Property Rights Court: competence & adequacy // Zhurnal Suda po intellektual'nym pravam. June 2023. 2 (40). Pp. 83-100. (In Russ.).
DOI: 10.58741/23134852_2023_2_83

 

В юридическом сообществе Суд по интеллектуальным правам нередко называют патентным судом или арбитражным судом по интеллектуальным правам.

Возможность создания специализированных федеральных судов появилась в законодательстве после внесения в конце 2011 г. изменений1 в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации»2 и в Федеральный конституционный закон «Об арбитражных судах в Российской Федерации»3 (далее – Закон об арбитражных судах). В этот же период была обозначена компетенция будущего Суда по интеллектуальным правам в качестве специализированного арбитражного суда, рассматривающего дела и как суд первой инстанции, и как суд кассационной инстанции.

Перечень таких дел предусмотрен статьей 43.3 Закона об арбитражных судах и частью 4 статьи 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ).

Суд по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции рассматривает:

 

дела об оспаривании нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти в сфере патентных прав и прав на селекционные достижения, права на топологии интегральных микросхем, права на секреты производства (ноу-хау), права на средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, права использования результатов интеллектуальной деятельности в составе единой технологии;

 

дела об оспаривании актов федеральных органов исполнительной власти в сфере патентных прав и прав на селекционные достижения, права на топологии интегральных микросхем, права на секреты производства (ноу-хау), права на средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, права использования результатов интеллектуальной деятельности в составе единой технологии, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами;

 

дела по спорам о предоставлении или прекращении правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий (за исключением объектов авторских и смежных прав, топологий интегральных микросхем), в том числе:

 

об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности, федерального органа исполнительной власти по селекционным достижениям и их должностных лиц, а также органов, уполномоченных Правительством Российской Федерации рассматривать заявки на выдачу патента на секретные изобретения;

 

об оспаривании решений федерального антимонопольного органа о признании недобросовестной конкуренцией действий, связанных с приобретением исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, товаров, работ, услуг и предприятий;

 

об установлении патентообладателя;

 

о признании недействительными патента на изобретение, полезную модель, промышленный образец или селекционное достижение, решения о предоставлении правовой охраны товарному знаку, наименованию места происхождения товара и о предоставлении исключительного права на такое наименование, если федеральным законом не предусмотрен иной порядок их признания недействительными;

 

о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования.

В качестве суда кассационной инстанции Суд по интеллектуальным правам рассматривает дела, рассмотренные им по первой инстанции, и дела о защите интеллектуальных прав, рассмотренные арбитражными судами субъектов Российской Федерации по первой инстанции, арбитражными апелляционными судами.

Разъяснения, касающиеся разграничения компетенции (подсудности) споров между Судом по интеллектуальным правам с одной стороны и иными арбитражными судами и судами общей юрисдикции с другой, содержатся в правовых позициях высшей судебной инстанции – в частности, в пунктах 3–10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»4 (далее – Постановление Пленума № 10), в сохранивших силу пунктах постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 08.10.2012 № 60 «О некоторых вопросах, возникших в связи с созданием в системе арбитражных судов Суда по интеллектуальным правам»5 и в других.

Несмотря на кажущуюся простоту норм, устанавливающих подсудность разрешения того или иного спора, их применение на практике нередко вызывает сложности при определении компетентного суда. До того момента, как суд приступит к принятию процессуальных решений по поступившему иску (заявлению) и тем более к рассмотрению спора по существу, он прежде всего должен установить, обладает ли он соответствующей компетенцией.

Согласно части 1 статьи 47 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

Этим конституционным предписаниям корреспондируют общепризнанные принципы и нормы международного права. Так, на основании статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод6 и статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах7 все равны перед законом и судом; каждый при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, имеет право на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21.01.2010 № 1-П8 изложена правовая позиция о том, что конституционное право каждого на законный суд является необходимой составляющей закрепленного частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации права на судебную защиту и одновременно – гарантией независимости и беспристрастности суда.

В определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 03.07.2007 № 623-О-П9, от 15.01.2009 № 144-О-П10, от 19.10.2010 № 1308-О-О11 разъяснено, что решение, принятое с нарушением правил подсудности, не может быть признано правильным, поскольку оно, вопреки части 1 статьи 47 и части 3 статьи 56 Конституции Российской Федерации, принимается судом, не уполномоченным в силу закона рассматривать это дело, что является существенным (фундаментальным) нарушением, влияющим на исход дела и искажающим саму суть правосудия.

В определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 03.07.2007 № 623-О-П , от 15.01.2009 № 144-О-П , от 19.10.2010 № 1308-О-О разъяснено, что решение, принятое с нарушением правил подсудности, не может быть признано правильным, поскольку оно, вопреки части 1 статьи 47 и части 3 статьи 56 Конституции Российской Федерации, принимается судом, не уполномоченным в силу закона рассматривать это дело, что является существенным (фундаментальным) нарушением, влияющим на исход дела и искажающим саму суть правосудия.

Приведенные правовые подходы служат ориентиром в работе каждого суда, и Суд по интеллектуальным правам – не исключение.

Конечно, имеют место случаи, когда в Суд по интеллектуальным правам поступают заявления, содержащие требования, очевидно не относящиеся к охране и защите интеллектуальных прав – например, об оспаривании ненормативного правового акта органа местного самоуправления о частичном изъятии земельного участка, принадлежащего физическому лицу12, о ликвидации юридического лица13 и т.п. Здесь очевиден судебный акт, который будет вынесен судом.

Более сложными представляются те ситуации, в которых спор касается охраны и защиты интеллектуальных прав, но может быть рассмотрен Судом по интеллектуальным правам только в качестве суда кассационной инстанции, а по первой инстанции он подлежит разрешению арбитражным судом субъекта Российской Федерации, либо вообще дело относится к подсудности суда общей юрисдикции.

Так, возвращая иск о признании недействительным лицензионного договора и о применении последствий недействительности сделки, Суд по интеллектуальным правам исходил из того, что данное дело не относится к его компетенции в качестве суда первой инстанции14.

Если же при рассмотрении спора Суд по интеллектуальным правам приходит к выводу, что судебная защита по заявленному требованию возможна, но компетентным является суд общей юрисдикции либо арбитражный суд субъекта Российской Федерации, то на основании статьи 39 АПК РФ дело передается на рассмотрение другого суда.

Например, при разрешении спора о правомерности выводов Роспатента, изложенных в решении квалификационной комиссии о признании неудовлетворительными результатов экзамена патентного поверенного и решения апелляционной комиссии Роспатента об отказе в удовлетворении жалобы и оставлении в силе решения квалификационной комиссии, Суд по интеллектуальным правам счел, что данный спор не связан с предоставлением или прекращением правовой охраны результатов интеллектуальной детальности и приравненных к ним средств индивидуализации, а следовательно, не относится к компетенции Суда по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции. Кроме того, этот спор не может быть признан вытекающим из предпринимательской деятельности, а потому дело подлежит передаче в Московский городской суд для направления его в суд общей юрисдикции, к подсудности которого оно отнесено законом15.

Проанализировав исковое заявление физического лица, требующего от ответчика, являющегося юридическим лицом, прекратить использование результата интеллектуальной деятельности, защищаемого патентом Российской Федерации, а также установив, что истец не имеет статуса индивидуального предпринимателя, Суд по интеллектуальным правам резюмировал отсутствие компетенции на разрешение данного спора не только у него, но и вообще у иного арбитражного суда, в связи с чем передал дело в Верховный суд Чувашской Республики для направления его на рассмотрение в суд общей юрисдикции, к подсудности которого оно отнесено законом16.

В другом деле, несмотря на доводы коммерческой организации о незаконности отказа Роспатента в ознакомлении с материалами административного дела, сформированного по рассмотрению заявления иного лица о признании на территории Российской Федерации принадлежащего ему товарного знака общеизвестным, и о наличии правовой связи упомянутого отказа с процедурой предоставления и прекращения правовой охраны товарному знаку, Суд по интеллектуальным правам критически оценил аргументы заявителя и передал дело на рассмотрение Арбитражного суда города Москвы17. Как указал суд, заявленное требование не является решением административного органа по спору о предоставлении или прекращении правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации и не является делом об оспаривании предоставления правовой охраны общеизвестному товарному знаку, предусмотренном пунктом 3 статьи 1512 ГК РФ.

Оценив исковое заявление одного общества к другому о признании недействительной односторонней сделки в форме подачи ответчиком в Роспатент заявления об отказе от права на товарный знак, которым истец пользуется на основании лицензионного договора, а также о применении последствий недействительности оспариваемой сделки путем восстановления исключительного права на товарный знак, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу, что с учетом характера заявленных требований данный спор вытекает из правоотношений, связанных с распоряжением лицом своим исключительным правом на товарный знак, сводится к признанию недействительной односторонней сделки и не подпадает ни под одну из категорий споров, приведенных в части 4 статьи 34 АПК РФ. Следовательно, дело не подсудно Суду по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции и, с учетом положений статьи 35 названного Кодекса, подлежит передаче в арбитражный суд по месту нахождения ответчика (в данном случае в Арбитражный суд города Москвы)18.

Представляется интересной ситуация, когда, рассмотрев дело в качестве суда первой инстанции и квалифицировав заявленное требование, Суд по интеллектуальным правам не только счел его не относящимся к своей компетенции, но и отказал в удовлетворении ходатайства о передаче дела на рассмотрение другого суда.

Так, общество обратилось в суд с заявлением о признании незаконными действий Роспатента по внесению изменений в материалы заявки в части сведений о заявителе, в результате которых права на поданную заявку дважды были переданы организациям, деятельность которых прекращена до обращения в административный орган.

Суд первой инстанции констатировал, что фактически требование связано с предоставлением правовой охраны товарному знаку, а потому нет оснований для передачи дела в другой суд, но поскольку заявления о внесении изменений в заявку в части заявителей являются промежуточной процедурой в рамках рассмотрения заявки о государственной регистрации обозначения в качестве товарного знака, т.е. сводятся к признанию неправомерными промежуточных действий административного органа, то они лишь фиксируют факт перехода права на заявку и не относятся к решениям или действиям государственного органа, которые нарушают права и законные интересы лица, обратившегося в суд, незаконно возлагают на него какие-либо обязанности, создают иные препятствия для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности.

В свою очередь президиум Суда по интеллектуальным правам не согласился с подходом суда первой инстанции и отметил следующее.

Действия Роспатента по внесению изменений в заявку на основании договоров о передаче прав на эту заявку представляют собой завершающую стадию оформления перехода права на заявку от одного лица к другому. С момента внесения изменений в заявку новый заявитель имеет право на нее в полном объеме. Передача права на заявку по соответствующему договору представляет собой форму распоряжения таким правом.

Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что действия по внесению изменений в заявку в части замены заявителя касаются субъекта, а не объекта, не связаны с возникновением или прекращением правовой охраны средства индивидуализации и не могут быть оспорены в порядке статьи 1513 ГК РФ по основаниям и в сроки, которые предусмотрены статьей 1512 указанного Кодекса, путем подачи возражения против предоставления правовой охраны товарному знаку.

В этой ситуации названные действия не могут быть признаны промежуточными в процедуре регистрации товарного знака по спорной заявке.

В силу пункта 1 статьи 1491 ГК РФ исключительное право на товарный знак действует в течение десяти лет с даты подачи заявки на государственную регистрацию товарного знака в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности либо в случае регистрации товарного знака по выделенной заявке с даты подачи первоначальной заявки.

По смыслу упомянутой нормы к праву, возникающему в связи с подачей заявки на государственную регистрацию заявленного обозначения, подлежат применению положения статьи 1234 ГК РФ.

Исходя из пункта 4 статьи 1234 ГК РФ, исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации переходит от правообладателя к приобретателю в момент заключения договора об отчуждении исключительного права, если соглашением сторон не предусмотрено иное. Если переход исключительного права по договору о его отчуждении подлежит государственной регистрации (пункт 2 статьи 1232 ГК РФ), исключительное право на такой результат или на такое средство переходит от правообладателя к приобретателю в момент государственной регистрации.

Следовательно, моментом перехода прав в отношении заявки на государственную регистрацию обозначения является внесение соответствующих изменений Роспатентом в документы заявки.

Таким образом, суд первой инстанции ошибочно счел, что данное дело не подлежит рассмотрению в арбитражном суде как направленное на оспаривание промежуточных действий, и неправомерно прекратил производство по делу, которое подлежит рассмотрению по существу.

Вместе с тем в рамках рассмотрения дела по существу подлежат оценке выбранный заявителем способ защиты и правильность определения ответчика по делу, однако такие процессуальные действия может совершать только компетентный суд, которым в изложенной ситуации, исходя из места регистрации Роспатента, президиум Суда по интеллектуальным правам счел Арбитражный суд города Москвы19. В результате вынесенный судом первой инстанции судебный акт был отменен, а дело передано для рассмотрения в названный арбитражный суд.

Примечательно, что в приведенном примере вывод о применении норм процессуального права, регулирующих подсудность рассмотрения споров различными судами, можно сделать только при условии глубокого изучения норм материального права, а именно положений гражданского законодательства, устанавливающих порядок рассмотрения заявки на регистрацию обозначения в качестве товарного знака.

Проверяя соблюдение судом первой инстанции норм процессуального права, президиум Суда по интеллектуальным правам не отрицает то обстоятельство, что в отдельных случаях дела с нарушением правил подсудности могут быть приняты к производству судом, если иным судом отказано в принятии такого дела к производству.

В противном случае непринятие дела к производству из-за неподсудности спора конкретному суду, возможность рассмотрения спора в котором разъяснена заявителю судом общей юрисдикции или арбитражным судом, создаст препятствие в реализации истцом (заявителем) права на судебную защиту, предусмотренного статьей 46 Конституции Российской Федерации.

При решении вопроса о принятии к производству искового заявления, содержащего требование о защите прав на наименование некоммерческой организации, суд первой инстанции исходил из того, что данная категория дел не относится к специальной компетенции арбитражных судов, установленной частью 6 статьи 27 АПК РФ, в том числе Суду по интеллектуальным правам в силу части 4 статьи 34 названного Кодекса.

Суд первой инстанции также учел, что истец ранее обращался с аналогичным иском в арбитражный суд, а также в суд общей юрисдикции, поскольку установил, что определением арбитражного суда субъекта Российской Федерации производство по тождественному иску прекращено на основании пункта 1 части 1 статьи 150 АПК РФ, а определением суда общей юрисдикции производство прекращено с разъяснением возможности рассмотрения спора в Суде по интеллектуальным правам.

В свою очередь, президиум Суда по интеллектуальным правам отметил, что суд первой инстанции не сопоставил требования, которые были заявлены в упомянутых делах в другом арбитражном суде и в суде общей юрисдикции, и не определил, являются ли указанные требования идентичными или они различаются по основаниям иска и предмету (полностью или частично), тогда как установление названных обстоятельств имеет существенное значение для определения подсудности данного спора20.

Решая вопрос о принятии к производству того или иного дела, Суд по интеллектуальным правам во всех случаях учитывает, что федеральный законодатель предусмотрел в действующем правовом регулировании (в статье 11, пунктах 2 и 3 статьи 1248, пунктах 1, 2 и абзаце первом пункта 4 статьи 1398, пункте 2 статьи 1406 ГК РФ, в подпункте 2 пункта 1 статьи 43.4 Закона об арбитражных судах, в пункте 2 части 1 статьи 29, пункте 2 части 4 статьи 34 АПК РФ) дифференцированную систему правовой защиты интеллектуальных прав, учитывающую особенности объектов прав на результат интеллектуальной деятельности и правовую природу соответствующих споров.

Административный (досудебный) порядок защиты интеллектуальных прав в силу конституционной презумпции добросовестности законодателя предполагает использование наиболее эффективных инструментов защиты прав граждан и организаций.

На основании пункта 2 статьи 11 ГК РФ Суд по интеллектуальным правам осуществляет последующий судебный контроль принятого в административном порядке решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) либо Федеральной антимонопольной службы (ФАС России) и ее территориальных органов.

Для осуществления квалифицированного судебного контроля необходимо, чтобы проверяемый ненормативный правовой акт был мотивированным и принятым с соблюдением всех формальных требований. В противном случае задачи судопроизводства (в частности, судебная защита прав и законных интересов правообладателей и заинтересованных лиц) в нарушение статьи 2 АПК РФ не могут быть достигнуты в полной мере.

Оценка судом документов и обстоятельств без их анализа уполномоченным государственным органом фактически подменяла бы административную процедуру, что очевидно противоречит положениям статей 1512 и 1513 ГК РФ.

Учитывая установленные законодательством сроки защиты нарушенного права или законного интереса как в административном, так и в судебном порядке, Суд по интеллектуальным правам старается как можно на более ранней стадии арбитражного процесса (в идеале при разрешении вопроса о принятии искового заявления (заявления) и возбуждении производства по делу) определить, относится ли к его компетенции рассмотрение конкретного дела, и в случае, если дело неподсудно, вынести определение об отказе в принятии заявления или о его возвращении.

Так, основанием для отказа в принятии заявления о признании недействительным решения Роспатента об отказе в выдаче патента явилось игнорирование лицом, обратившимся в Суд по интеллектуальным правам, предусмотренных статьей 11, пунктом 2 статьи 1248, пунктом 3 статьи 1387, пунктом 3 статьи 1391 ГК РФ требований о необходимости оспаривания данного решения в административном порядке путем подачи в административный орган возражения.

Вынося соответствующее определение, суд первой инстанции разъяснил порядок оспаривания решения Роспатента, с которым не согласился заявитель. При этом суд отметил, что только решение административного органа, вынесенное по результатам рассмотрения возражения, может быть оспорено в суде.

В свою очередь, президиум Суда по интеллектуальным правам согласился с позицией суда первой инстанции и резюмировал: без обращения в Роспатент с возражением заявителем не соблюдена последовательность реализации предусмотренных законодательством способов защиты21.

Равным образом в делах искового производства, выявив на стадии досудебного урегулирования спора о досрочном прекращении правовой охраны товарного знака вследствие его неиспользования порок в направлении предложения заинтересованного лица и констатировав невозможность исправления определенных недостатков после обращения в суд, последний возвращает исковое заявление в соответствии с пунктом 5 части 1 статьи 129 АПК РФ22.

В отличие от значительного количества гражданских споров, рассматриваемых судами общей юрисдикции и арбитражными судами, требования о соблюдении обязательной досудебной процедуры к делам, относящимся к подсудности Суда по интеллектуальным правам, предусмотрены не нормами процессуального права, а нормами материального права, в частности положениями пункта 1 статьи 1486 ГК РФ.

Очевидно, что для инициирующего судебное разбирательство лица важно, чтобы вывод о нарушении им установленного досудебного или внесудебного порядка разрешения спора был сделан судом как можно раньше. Этому же, среди прочего, способствуют общие принципы отправления правосудия и правила о разумных сроках судопроизводства.

Между тем не всегда на стадии принятия искового заявления (заявления) и возбуждения производства по делу можно установить допущенные истцом (заявителем) нарушения и, как следствие, сделать вывод о невозможности рассмотрения дела по существу. В такой ситуации на стадии подготовки дела к судебному разбирательству, которая осуществляется судьями Суда по интеллектуальным правам единолично, необходимо выяснить все обстоятельства досудебного (внесудебного) урегулирования (разрешения) конфликта, после чего, признав дело подготовленным и назначив дату судебного заседания в коллегиальном составе суда, прежде всего сделать вывод о возможности/невозможности рассмотрения спора.

Если суд приходит к выводу об устранимости допущенной истцом (заявителем) на досудебной стадии ошибки, после исправления которой возможно повторное обращение в суд, то исковое заявление (заявление) нужно оставить без рассмотрения на основании пункта 2 части 1 статьи 148 АПК РФ23.

Однако в случае, когда заявитель обратился с требованием, которое не подлежит разрешению в суде, производство по данному требованию должно быть прекращено в силу пункта 1 части 1 статьи 150 АПК РФ24.

Аналогичное процессуальное решение суд принимает, когда истцом (заявителем) выбран ненадлежащий способ защиты, например, сформулировано в качестве самостоятельного требования неимущественного характера требование о признании действий ответчика злоупотреблением правом, недопустимость которого предусмотрена нормами статьи 10 ГК РФ25.

Справедливости ради необходимо сказать, что не всегда правильный (надлежащий) способ защиты очевиден для заинтересованного лица и даже для суда. Например, в Суд по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции поступили заявления с требованиями к Евразийскому патентному ведомству об отмене продления срока действия евразийского патента на территории Российской Федерации26.

Ссылаясь на нормы Евразийской патентной конвенции от 09.09.199427 (далее – Конвенция) и Патентной инструкции Евразийского патентного ведомства, утвержденной Административным советом Евразийской патентной организации на втором (первом очередном) заседании 01.12.199528 (далее – Патентная инструкция), суд первой инстанции прекратил производство по делу, так как счел, что оно не подлежит рассмотрению в суде, поскольку заявитель не реализовал право на обращение с возражением против продления срока действия спорного патента в само Евразийское патентное ведомство29.

При рассмотрении дела на стадии кассационного обжалования президиум Суда по интеллектуальным правам обратился с запросами в Министерство юстиции Российской Федерации и в Министерство иностранных дел Российской Федерации с целью получения разъяснений в отношении толкования и применения отдельных положений упомянутых выше Конвенции и Патентной инструкции.

В результате президиум Суда по интеллектуальным правам резюмировал неправильное применение судом первой инстанции норм международного права и заключил ошибочность вывода о наличии оснований для прекращения производства по делу ввиду неподсудности спора.

Президиум Суда по интеллектуальным правам признал противоречащими нормам статей 46 и 79 Конституции Российской Федерации подход суда первой инстанции о том, что у национального суда нет компетенции для рассмотрения требования о законности продления действия спорного патента, которое имело место исключительно на территории Российской Федерации, являющейся участницей Конвенции.

Изучив требования Патентной инструкции и полагая, что предусмотренная ей административная процедура оспаривания продления срока действия патента на территории конкретного государства не может рассматриваться как обязательная досудебная процедура, препятствующая непосредственному обращению в суд в смысле пункта 52 Постановления Пленума № 10, а также принимая во внимание то, что досудебный порядок разрешения спора не может быть окончательным и всегда предусматривает возможность последующего судебного контроля, президиум Суда по интеллектуальным правам указал: названная выше административная процедура является альтернативой судебному порядку разрешения спора и может применяться наравне с судебным.

Поскольку Евразийским патентным ведомством обязательная досудебная процедура применительно к положениям пункта 1 статьи 13 Конвенции не установлена, подлежит применению предусмотренный законодательством Российской Федерации порядок рассмотрения споров о признании недействительными патентов в связи с нарушениями правил их продления. Для такого вида споров положения пункта 2 статьи 1248, пункта 2 статьи 1363, пункта 2 статьи 1398 ГК РФ не устанавливают обязательной административной процедуры, в связи с чем они подлежат рассмотрению в суде по правилам искового производства. Учитывая, что Инструкцией предусмотрен не обязательный, а альтернативный административный порядок разрешения спора, заявитель не обязан реализовывать право, предоставленное ему нормами евразийского патентного права, и обращаться в Евразийское патентное ведомство с возражением против продления срока действия спорного патента на основании подпункта «а» пункта 7 правила 16 Инструкции.

Следовательно, заявленное требование подлежало рассмотрению судом по существу как спор, связанный с предоставлением или прекращением правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности, который в силу пункта 2 части 4 статьи 34 АПК РФ относится к подсудности Суда по интеллектуальным правам.

Отменяя определение о прекращении производства по делу и направляя дело на новое рассмотрение, президиум Суда по интеллектуальным правам указал суду первой инстанции на необходимость решения вопроса о надлежащем ответчике, поскольку это дело подлежит рассмотрению в порядке искового производства, с учетом того, что решение о признании патента недействительным принимается о правах патентообладателя.

При этом президиум Суда по интеллектуальным правам обратил внимание суда первой инстанции на следующее.

Евразийская патентная организация, административные функции которой выполняет Евразийское патентное ведомство, привлеченное судом в качестве ответчика, является международной межправительственной организацией (пункт 5 статьи 2 Конвенции). В соответствии с частью 1 статьи 251 АПК РФ судебный иммунитет международных организаций определяется международным договором Российской Федерации, федеральным законом. Согласно пункту 7 статьи 2 Конвенции Евразийская патентная организация обладает на территории каждого из договаривающихся государств соответствующими правами, привилегиями и иммунитетами, которые предоставляются таким государством любой другой международной организации. Таким образом, Евразийская патентная организация не может быть ответчиком либо третьим лицом в делах, связанных с действительностью евразийских патентов, а также с продлением срока их действия.

Вместе с тем вопрос о том, кто является надлежащим ответчиком по иску, разрешается в суде первой инстанции (статья 47 АПК РФ), и в случае, если иск предъявлен не к тому лицу, которое должно отвечать по иску, а истец не согласен на замену ответчика другим лицом или на привлечение этого лица в качестве второго ответчика, арбитражный суд рассматривает дело по предъявленному иску (часть 5 названной статьи Кодекса). Соответственно, предъявление иска к ненадлежащему ответчику, во-первых, требует обсуждения с истцом в суде первой инстанции, а во-вторых, не влечет прекращения производства по делу: в случае, если ответчик действительно ненадлежащий, а истец настаивает на своем выборе ответчика, в иске к ненадлежащему ответчику суд первой инстанции отказывает по результатам рассмотрения дела по существу30.

Особую сложность при решении вопроса, относится ли к компетенции Суда по интеллектуальным правам рассмотрение конкретного дела, вызывают ситуации, когда заинтересованное лицо либо не может определиться с надлежащим способом защиты нарушенного права и законного интереса или правильно сформулировать свои притязания, либо соединяет в одном заявлении несколько способов защиты, подлежащих реализации не только в разных судах, но и в разных процедурах (например, в административном порядке путем подачи в Роспатент возражения против предоставления правовой охраны товарному знаку и в судебном порядке путем предъявления иска о досрочном прекращении правовой охраны этого же товарного знака вследствие его неиспользования или иска о признании действий по регистрации данного товарного знака актом недобросовестной конкуренции).

Так, признавая законным и обоснованным отказ в передаче на рассмотрение другого суда дела по иску к правообладателю товарных знаков о признании его действий актом недобросовестной конкуренции31, президиум Суд по интеллектуальным правам указал следующее.

Дела по спорам о признании действий правообладателя, связанных с предоставлением правовой охраны товарному знаку, актом недобросовестной конкуренции подсудны Суду по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции на основании пункта 2 части 4 статьи 34 АПК РФ, поскольку решение суда по такому делу является в силу подпункта 6 пункта 2 статьи 1512 ГК РФ основанием для признания предоставления правовой охраны товарному знаку недействительным.

В случае ненадлежащего формулирования истцом способа защиты при очевидности преследуемого им материально-правового интереса суд не должен отказывать в иске ввиду неправильного указания норм права, а обязан сам определить, из какого правоотношения возник спор и какие нормы подлежат применению.

Более того, в соответствии со статьей 148 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) или статьей 133 АПК РФ на стадии подготовки дела к судебному разбирательству суд должен определить, из какого правоотношения возник спор и какие нормы права подлежат применению при разрешении дела.

Принимая решение, суд в силу части 1 статьи 196 ГПК РФ или части 1 статьи 168 АПК РФ определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам. Согласно пункту 3 части 4 статьи 170 АПК РФ арбитражный суд указывает также в мотивировочной части решения мотивы, по которым не применил нормы права, на которые ссылались лица, участвующие в деле. В связи с этим ссылка истца в исковом заявлении на не подлежащие применению в данном деле нормы права сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования.

Отказ в иске со ссылкой на неправильный выбор способа судебной защиты (при формальном подходе к квалификации заявленного требования) недопустим, поскольку не обеспечивает разрешение спора, определенность в отношениях сторон, баланс их интересов и стабильность гражданского оборота в результате рассмотрения одного дела в суде, что способствовало бы процессуальной экономии и максимально эффективной защите прав и интересов всех причастных к спору лиц.

При этом, рассматривая упомянутое выше дело на стадии кассационного обжалования, президиум Суда по интеллектуальным правам принял во внимание то обстоятельство, что аналогичная правовая позиция ранее сформулирована Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлениях от 16.11.2010 № 8467/2010, от 10.12.2013 № 9139/2013, от 09.10.2012 № 5377/2012, от 06.09.2011 № 4275/2011, от 07.02.2012 № 12573/2011, Верховным Судом Российской Федерации – в определениях от 07.03.2017 № 308-ЭС16-15069, от 31.03.2017 № 306-ЭС17-1831 по делу, от 13.12.2016 № 38-КГ16-8 и иных.

Таким образом, прежде всего суд первой инстанции, установив, в чем заключается преследуемый истцом материально-правовой интерес, не только должен самостоятельно определить, из какого правоотношения возник спор, и применимые нормы материального права, но и вправе предложить истцу изменить заявленные требования в порядке, предусмотренном статьей 49 АПК РФ.

Аналогичную правовую позицию президиум Суда по интеллектуальным правам занял при проверке законности и обоснованности прекращения судом первой инстанции производства по заявлению физического лица якобы с требованием об оспаривании действий экспертов федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный институт промышленной собственности».

В данном деле не имеющее юридического образования и желающее самостоятельно защитить свои права и законные интересы физическое лицо испытывало очевидные сложности по составлению процессуальных документов и по правовому обоснованию заявленных требований.

Сопоставив между собой имеющиеся в деле заявление, письменные пояснения и кассационную жалобу, президиум Суда по интеллектуальным правам констатировал, что обратившееся за судебной защитой лицо оспаривает действительность патента на изобретение ввиду неверного указания в нем авторов и патентообладателей, а потому вывод суда первой инстанции о том, что такое требование подлежит проверке в административном (внесудебном) порядке, не соответствует нормам подпункта 5 пункта 1 статьи 1398 и статьи 1406 ГК РФ.

Как указал президиум Суда по интеллектуальным правам, в отличие от оспаривания решений Роспатента об отказе в выдаче патента на изобретение, где для вывода о необходимости соблюдения административного (досудебного) порядка рассмотрения спора следует установить только предмет спора, для случаев оспаривания действительности патента нужно установить не только предмет спора, но и его основания.

Соответствующие споры рассматриваются Судом по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции (об авторстве изобретения – абзац пятый пункта 2 части 4 статьи 34 АПК РФ, пункт 3 Постановления Пленума № 10; об установлении патентообладателя – абзац четвертый пункта 2 части 4 статьи 34 названного Кодекса)32.

Отдельное внимание хочется уделить спорам о нарушении антимонопольного законодательства, разрешаемым Судом по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции.

В абзаце втором пункта 8 Постановления Пленума № 10 дано разъяснение о том, что с учетом положений абзаца третьего пункта 2 части 4 статьи 34 АПК РФ, пункта 15 статьи 4 и статьи 14.4 Федерального закона «О защите конкуренции»33 (далее – Закон о защите конкуренции) Суд по интеллектуальным правам рассматривает дела об оспаривании решений федерального (территориального) антимонопольного органа о признании недобросовестной конкуренцией действий, связанных с приобретением исключительного права на средства индивидуализации.

В абзаце четвертом пункта 8 Постановления Пленума № 10 отмечено, что дела по спорам о признании судом актом недобросовестной конкуренции действий правообладателя, связанных с предоставлением правовой охраны товарному знаку, также подсудны Суду по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции на основании пункта 2 части 4 статьи 34 АПК РФ, поскольку решение суда по такому делу является в силу подпункта 7 пункта 2 статьи 1512 ГК РФ основанием признания недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку.

Изложенный правовой подход позволил суду первой инстанции сделать вывод о неподсудности ему дела, в котором заявлено требование о признании недействительным решения антимонопольного органа, вынесенного по результатам проверки на соответствие антимонопольному законодательству действий иного участника гражданского оборота, связанных с использованием обозначения, сходного с товарным знаком, правообладателем которого является обратившийся в суд заявитель. Президиум Суда по интеллектуальным правам признал правомерной передачу дела для рассмотрения в Арбитражный суд Астраханской области34.

Иными словами, не каждое дело, предметом которого является требование о признании актом недобросовестной конкуренции действий правообладателя, связанных с приобретением исключительного права на товарный знак, может быть отнесено к компетенции Суда по интеллектуальным правам.

При рассмотрении одного из таких дел на стадии кассационного обжалования президиум Суда по интеллектуальным правам проверял правильность применения судом первой инстанции норм о подсудности споров именно в том аспекте, как это сформулировано в разъяснениях высшей судебной инстанции35.

Поскольку в абзаце четвертом пункта 8 Постановления Пленума № 10 Верховный Суд Российской Федерации указал на конкретный предмет спора и привел обоснование, по которому соответствующие дела рассматриваются Судом по интеллектуальным правам, президиум Суда по интеллектуальным правам отметил, что обозначенный предмет спора – признание актом недобросовестной конкуренции действий правообладателя, связанных с «предоставлением правовой охраны» товарному знаку, – отличается от формулировки, содержащейся в части 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции, согласно которой не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с «приобретением» и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации товаров, работ или услуг.

Так, «приобретение» исключительного права на товарный знак может быть как первоначальным (на основании поданной заявки), так и производным (в частности, на основании договора об отчуждении исключительного права). Оба варианта «приобретения» исключительного права могут оказаться недобросовестными и быть признанными таковыми в том числе в судебном порядке. Вместе с тем «предоставлением правовой охраны» ГК РФ называет лишь первоначальное приобретение.

Таким образом, президиум Суда по интеллектуальным правам счел, что говоря о подсудности дел Суду по интеллектуальным правам, Верховный Суд Российской Федерации имел в виду не любые дела о недобросовестном приобретении исключительного права на товарный знак, а лишь те, которые предполагают установление недобросовестности на стадии регистрации товарного знака.

Учитывая, что по конкретному делу предмет спора состоит в признании недобросовестной конкуренцией действий ответчиков по приобретению исключительного права на товарный знак по договорам об отчуждении исключительного права, предмет этого спора не назван в вышеуказанном разъяснении.

Оснований для применения аналогии закона (статья 6 ГК РФ) президиум Суда по интеллектуальным правам не усмотрел, проанализировав к каким последствиям может привести решение по делу в случае удовлетворения иска и признания актом недобросовестной компетенции производного приобретения исключительного права на товарный знак – на основании договора об отчуждении исключительного права.

В отличие от статьи 1514 ГК РФ, на основании которой осуществляется прекращение исключительного права на товарный знак на будущее время (пункт 174 Постановления Пленума № 10), при применении статьи 1512 названного Кодекса правовая охрана товарного знака прекращается «задним числом» с самого начала (пункт 5 статьи 1513 этого Кодекса).

В отличие от статьи 1514 ГК РФ, на основании которой осуществляется прекращение исключительного права на товарный знак на будущее время (пункт 174 Постановления Пленума № 10), при применении статьи 1512 названного Кодекса правовая охрана товарного знака прекращается «задним числом» с самого начала (пункт 5 статьи 1513 этого Кодекса).

Применение подпункта 6 пункта 2 статьи 1512 ГК РФ не только к первоначальному приобретению исключительного права на товарный знак, но и к производному по договору противоречит букве соответствующей нормы права, в которой прямо говорится о том, что она применяется исходя из действий правообладателя, связанных с предоставлением правовой охраны товарному знаку.

Оно противоречит и существу отношений, складывающихся в части производного приобретения исключительного права на товарный знак, не позволяя применять аналогию закона. Признание недобросовестным производного приобретения исключительного права на товарный знак (на основании конкретного договора) само по себе не означает наличие порока в первоначальном приобретении. Первоначальный правообладатель мог получить исключительное право на товарный знак на законных и добросовестных основаниях. Недобросовестность может сложиться в отношении конкретного товарного знака спустя много лет (и спустя много иных промежуточных правообладателей в цепочке). В такой ситуации не соответствует существу отношений прекращение правовой охраны товарного знака «в прошлое» – до возникновения недобросовестности.

Недобросовестность при производном приобретении исключительного права на товарный знак влечет иные последствия, нежели недобросовестность при первоначальном. Так, она может учитываться при рассмотрении споров по искам недобросовестного производного приобретателя к третьим лицам, но к прекращению правовой охраны товарного знака не приводит.

В связи с этим спор о признании недобросовестным производного приобретения исключительного права на товарный знак не является спором о предоставлении или прекращении правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий (за исключением объектов авторских и смежных прав, топологий интегральных микросхем) в смысле пункта 2 части 4 статьи 34 АПК РФ и не подлежит рассмотрению в Суде по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции.

В другой ситуации президиум Суда по интеллектуальным правам поддержал подход суда первой инстанции о том, что к его компетенции относятся только дела об оспаривании решений федерального (территориального) антимонопольного органа о признании недобросовестной конкуренцией действий, связанных с приобретением исключительного права на средства индивидуализации.

В поданном в ФАС России заявлении организация ссылалась на положения статей 14.5, 14.6 и 14.7 Закона о защите конкуренции, а ее требования были направлены на запрет незаконного использования другими лицами продукции под наименованием «Программно-аппаратный комплекс системы мониторинга, обработки и передачи данных о параметрах возгорания, угрозах и рисках развития крупных пожаров в сложных зданиях и сооружениях с массовым пребыванием людей, в том числе в высотных зданиях».

Поскольку ни сама система мониторинга, обработки и передачи данных о параметрах возгорания, угрозах и рисках возникновения пожаров, ни ее наименование не являются ни одним из перечисленных выше средств индивидуализации, то требование об оспаривании решения ФАС России не были связаны с приобретением исключительных прав на средства индивидуализации, в связи с чем, рассматривая в качестве суда первой инстанции, Суд по интеллектуальным правам передал дело в Арбитражный суд города Москвы, а президиум Суда по интеллектуальным правам признал вынесенное определение законным и обоснованным36.

Интересным является вопрос о возможности реализации заинтересованным лицом не только разных способов защиты, но и обращения одновременно и в антимонопольный орган, и в суд.

Способы защиты гражданских прав предусмотрены статьей 12 ГК РФ.

В силу пункта 1 статьи 11 ГК РФ защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет суд, арбитражный суд или третейский суд в соответствии с их компетенцией.

Вместе с тем на основании пункта 2 статьи 11 ГК РФ защита гражданских прав в административном порядке осуществляется лишь в случаях, предусмотренных законом. Решение, принятое в административном порядке, может быть оспорено в суде.

Как указано выше, одним из способов защиты против нарушения норм антимонопольного законодательства является требование о признании действий правообладателя исключительного права на средства индивидуализации актом недобросовестной конкуренции.

Запрет на недобросовестную конкуренцию, связанную с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации наряду с нормами статьи 14.4 Закона о защите конкуренции установлен статьей 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности от 20.03.188337.

В пункте 61 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.03.2021 № 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства»38 разъяснено, что лица, чьи права нарушены в результате несоблюдения требований антимонопольного законодательства иными участниками гражданского оборота, вправе самостоятельно обратиться в соответствующий суд с иском о восстановлении нарушенных прав, в том числе с требованиями о понуждении к заключению договора, признании договора недействительным и применении последствий недействительности, с иском о признании действий нарушающими антимонопольное законодательство, в том числе иском о признании действий правообладателя актом недобросовестной конкуренции, а также с иском о возмещении убытков, причиненных в результате антимонопольного нарушения (пункт 4 статьи 10, статья 12 ГК РФ, часть 3 статьи 37 Закона о защите конкуренции).

Закон о защите конкуренции не содержит указаний на то, что защита гражданских прав в административном порядке (путем рассмотрения антимонопольным органом дел о нарушениях антимонопольного законодательства) исключается при наличии возможности обратиться в суд или, наоборот, является обязательным условием обращения лиц, чьи права нарушены, в суд. Следовательно, если лицо за защитой своих прав обратится в суд, не подавая до этого соответствующего заявления в антимонопольный орган, суд не может оставить такое заявление без рассмотрения.

Если иск предъявлен после окончания рассмотрения антимонопольным органом дела, в рамках производства по которому установлен факт соответствующего нарушения антимонопольного законодательства, истец освобождается от необходимости доказывать этот факт, а также обосновывать законный интерес в защите его прав, и антимонопольный орган привлекается к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований. В то же время наличие акта антимонопольного органа, содержащего вывод о нарушении ответчиком антимонопольного законодательства, не исключает права ответчика представить суду доказательства, опровергающие данный вывод.

Исходя из упомянутого выше разъяснения, данного в абзаце втором пункта 8 Постановления Пленума № 10, Суд по интеллектуальным правам рассматривает дела об оспаривании решений федерального (территориального) антимонопольного органа о признании недобросовестной конкуренцией действий, связанных с приобретением исключительного права на средства индивидуализации.

В соответствии с частью 2 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции решение антимонопольного органа о нарушении положений части 1 названной статьи в отношении приобретения и использования исключительного права на товарный знак направляется заинтересованным лицом в Роспатент для признания недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку.

С учетом правовой позиции, приведенной выше и сформулированной в абзаце четвертом пункта 8 Постановления Пленума № 10, дела по спорам о признании судом актом недобросовестной конкуренции действий правообладателя, связанных с предоставлением правовой охраны товарному знаку, также подсудны Суду по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции, поскольку решение суда по такому делу является в силу подпункта 7 пункта 2 статьи 1512 ГК РФ основанием признания недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку.

Таким образом, лицо, считающее нарушенным свое право или законный интерес, вправе обратиться с заявлением о признании актом недобросовестной конкуренции действий по приобретению и использованию исключительного права на соответствующий товарный знак (знак обслуживания) как в антимонопольный орган, так и в Суд по интеллектуальным правам.

Действующие в настоящее время нормы материального и процессуального права с учетом их толкования, данного высшей судебной инстанцией, не препятствуют заинтересованному лицу обратиться одновременно в антимонопольный орган и в суд, а также не устанавливают последовательность реализации этим лицом права на защиту от недобросовестной конкуренции.

Следовательно, законодатель исходит из возможности параллельного рассмотрения в исковом производстве требования заинтересованного лица о признании указанных выше действий актом недобросовестной конкуренции и требования об оспаривании ненормативного правового акта антимонопольного органа, подлежащего разрешению в порядке главы 24 АПК РФ, притом что существенное значение для обоих дел будут иметь одни и те же фактические обстоятельства.

Важно учитывать, что при рассмотрении споров, возникающих из административных и иных публичных правоотношений, бремя доказывания законности и обоснованности оспариваемого ненормативного правового акта возложено на принявший его административный орган, т.е. оно распределено иначе, чем в делах искового производства.

Кроме того, процессуальное положение лиц, участвующих деле, возникшем из административных правоотношений, и в деле искового производства также будет отличаться.

В силу положений статьи 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации право на обращение в суд за защитой нарушенных прав и законных интересов принадлежит заинтересованному лицу.

При этом заинтересованность истца устанавливается на момент подачи иска в суд. С учетом изложенного при рассмотрении дела искового производства суду первой инстанции прежде всего следует сделать вывод о том, являлся ли истец заинтересованным лицом на дату подачи искового заявления, а затем решить, доказал он или нет законность и обоснованность своих притязаний.

В определенных случаях российское законодательство не допускает тождественность процессов (например, пункт 2 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пункт 4 части 1 статьи 48 Закона о защите конкуренции). Вместе с тем в этих случаях не допускается отказ в удовлетворении заявленных требований – осуществляется прекращение производства по делу, которое влечет иные правовые последствия.

Для случаев, когда не выявляется тождественность процессов, но в двух делах устанавливаются одни и те же обстоятельства, процессуальное законодательство предусматривает институт преюдиции (не предполагающий отказ в удовлетворении заявленных требований лишь по факту тождественности обстоятельств).

Если обстоятельства, на которые ссылались истец или ответчик в ходе судебного разбирательства по одному делу, были установлены при рассмотрении другого дела, суд первой инстанции может освободить соответствующего участника процесса от их доказывания и применить часть 2 статью 69 АПК РФ. При отсутствии оснований для признания каких-либо фактов преюдициальными положения статьи 16 данного Кодекса возлагают обязанность принять во внимание судебные акты, вынесенные по другому делу.

Президиум Суда по интеллектуальным правам резюмировал, что при допущении защиты одного и того же интереса в двух разных процессах (судебном и антимонопольном) действительно может сложиться ситуация, когда интерес в одном процессе уже защищен и отсутствует необходимость повторной защиты того же самого интереса в ситуации, когда удовлетворение заявленных требований как в судебном процессе, так и в антимонопольном приводит к одним и тем же правовым последствиям (кроме процедуры обжалования решения)39.

Изложенный в настоящей статье анализ показывает некорректность восприятия Суда по интеллектуальным правам только лишь в образе узкоспециализированного патентного суда и красноречиво демонстрирует его особую компетенцию и уникальность в судебной системе Российской Федерации.

 

---