Для цитирования:

Петкилёв П.И. Свободное использование произведения в контексте Постановления Конституционного Суда РФ от 25 июня 2024 № 33-П // Журнал Суда по интеллектуальным правам. 2024. Сентябрь. N 3 (45). С. 35-41.
DOI: 10.58741/23134852_2024_3_5

For citation:

Petkilev P.I. Free use of the work in the context of the Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation dated June 25, 2024 No. 33-P // Zhurnal Suda po intellektual'nym pravam. 2024. September. N 3 (45). Pp. 35-41. (In Russ.).
DOI: 10.58741/23134852_2024_3_5

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 24-28-00567, https://rscf.ru/project/24-28-00567/

Введение

По справедливому замечанию И.А. Покровского, еще юристы древнего Рима говорили о том, что «гражданское право имеет в виду “singulorum utilitatem”, т. е. интересы отдельного человека» [5, с. 6]. При этом интересами только одного человека интересы в праве гражданском, очевидно, не исчерпываются.

Публичные интересы также отражаются в гражданском праве, что выражается в характере правовой нормы. По обоснованному мнению Г. Радбруха, само разделение на частное право и публичное право обосновано только в случае, когда «в отношении каждой отдельной правовой нормы разумно поставить вопрос, чтобы получить ответ, является ли она частно- или публично- правовой» [8, с. 142]. Фактически право создает некий баланс, определенную эквивалентность частных и публичных интересов. Это подтверждается точкой зрения Д.В. Дождева, который считает, что эквивалентность «согласованных интересов выступает ведущим модусом суждений о правовом характере отношений, о выполнении правовой формой своего подлинного назначения» [4, с. 8-9].

Вопрос эквивалентности, соотношения частного и публичного интересов в праве сквозной нитью пронизывает различные институты. Не обходит стороной этот вопрос и право интеллектуальной собственности. Яркой иллюстрацией этого является институт свободного использования произведения.

1. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 июня 2024 г. № 33-П

1.1. Краткая фабула

Конституционным Судом Российской Федерации (далее – КС РФ) была проведена проверка конституционности п. 1 ст. 1276 Гражданского кодекса РФ, определяющего возможность свободного использования произведения изобразительного искусства или фотографического произведения, которые постоянно находятся в месте, открытом для свободного посещения, за исключением случаев, если изображение произведения является основным объектом использования или изображение произведения используется в целях извлечения прибыли.

Обращение в КС РФ было вызвано следующими обстоятельствами.

В 2017 г. было создано печатное издание (каталог-путеводитель), в которое входила фотография памятника основателям города Екатеринбурга, установленного в 1998 г. В последующем в интересах правообладателя памятника обратилась в суд ассоциация правообладателей с требованием о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на произведение.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23 декабря 2021 г. по делу № А60-53343/2018 требования удовлетворены частично, с ответчика взыскана компенсация за нарушение исключительного права. Среди прочего суд пришел к выводу об отсутствии необходимых условий для вывода о допустимом свободном использовании произведения с учетом коммерческой цели использования спорного произведения в печатном издании. С верностью такого подхода согласился Суд по интеллектуальным правам1 и Верховный Суд Российской Федерации2.

При этом к таким выводам суды пришли не с первого раза, а в связи с направлением дела на новое рассмотрение Верховным Судом3.

Ответчик обратился в КС РФ. По мнению заявителя п. 1 ст. 1276 ГК РФ противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку 1) не позволяет учесть особый характер произведений, созданных в результате синтеза искусств и включающих в себя, наряду со скульптурой, произведения архитектуры; 2) не позволяет учесть особый характер самого комплексного произведения, созданного в результате синтеза искусств.

1.2. Краткие выводы КС РФ

КС РФ отметил социальную направленность института свободного использования, беспрепятственный доступ к которым объективно предопределен для потенциально неограниченного круга лиц. Такая социальная направленность основана на том, что произведение, которое находится в городской среде, доводит до третьих лиц информацию культурного и исторического характера для удовлетворения духовных потребностей граждан. Тем самым очевидна необходимость установления баланса интересов автора и публичного интереса.

По мнению КС РФ, следует учитывать, что создание произведения в целях его постоянного или длительного размещения в месте, открытом для свободного посещения, или там, где произведение видно из такого места, либо когда автор дал согласие на такое использование скульптурного произведения в последующем фактически предопределяет вероятность различных видов фиксации (в том числе, фотофиксации). При этом распространенная практика размещения через средства коммуникации изображений мест публичной доступности является следствием расположения произведения в таком месте. В связи с этим требование автора о вознаграждении или компенсации за нарушение исключительного права в такой ситуации может быть расценено как злоупотребление правом. Не будут, однако, иметь признаков злоупотребления такие требования в том случае, если само размещение произведения есть следствие нарушение права правообладателя.

Особое внимание КС РФ уделил вопросу достижения публично значимых целей, отметив, что они могут достигаться не только усилиями органов публичной власти, но и инициативной деятельностью частных лиц, затраты на которую требуют компенсации. Поэтому само по себе извлечение прибыли не исключает отсутствия необходимости получения согласия правообладателя и выплаты вознаграждения, предусмотренных п. 1 ст. 1276 ГК РФ.

При этом подлежит оценке особенность информационно-справочных материалов, в которые включаются изображения множества объектов, в том числе расположенных на соответствующей территории скульптур, и определенная информация, поскольку в масштабе такого материала в целом значение использования изображения конкретной скульптуры, в том числе и в целях извлечения прибыли, существенно нивелируется, даже если применительно к ее изображению – отдельно взятому в той или иной части такого материала – она может формально расцениваться как основной объект использования.

В конце концов КС РФ приходит к выводу о том, что сегодня существует противоречивая судебная практика по вопросу о свободном использовании произведения путем доведения до всеобщего сведения в информационно-справочном материале, распространяемом в том числе с целью извлечения прибыли, изображения скульптуры (произведения изобразительного искусства), ставшей на этом изображении основным объектом, притом что она постоянно находится в месте, открытом для свободного посещения, или видна оттуда.

Тем самым п. 1 ст. 1276 ГК РФ был признан не противоречащим Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по его конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования при размещении в информационно-справочном материале о культурных, исторических и иных достопримечательностях территории (путеводителе) изображения произведения изобразительного искусства – скульптуры, которая расположена в открытом для свободного посещения месте на этой территории или видна из такого места, не требуется получения согласия автора или иного правообладателя скульптуры и выплаты ему вознаграждения, в том числе если соответствующий информационно-справочный материал распространяется в целях получения прибыли, а на данном изображении скульптура может рассматриваться как основной объект использования.

Именно такой конституционно-правовой смысл был признан КС РФ общеобязательным, исключающим любое иное толкование в правоприменительной практике.

2. Свободное использование произведений, постоянно находящихся в месте, открытом для свободного посещения

Нельзя не согласиться с мнением о том, что свободное использование произведений «является необходимой предпосылкой развития творчества, образования и культуры в обществе» [10, с. 135]. Достижение новых творческих результатов без возможности использовать уже имеющиеся результаты если не невозможно, то чрезвычайно затруднительно. Более того, само культурное развитие общества, воспитание духа народа и индивида не может не коррелироваться с возможностью свободно использовать объекты культуры. В связи с чем видится оправданным, что законодателем определены разнообразные случаи свободного использования произведения [9, с. 66-137].

О том, что свободное использование – необходимое следствие развития общества, свидетельствует и тот факт, что соответствующий институт в той или иной форме существовал и в иных общественно-экономических формациях. Не случайно В.А. Дозорцев писал, что «свободное использование знаний социалистическими производителями основывается не на том, что они являются ничейными, а на том, что государство, которому они принадлежат, в общей форме разрешило осуществлять такое использование» [3, с. 26] (во избежание кривотолков следует оговориться, что под знаниями в данном случае понимается именно выраженное знание, а не идея) [3, с. 178]. В свою очередь еще ГК РСФСР (1964 г.) в п. 6 ст. 492 ГК РФ предусматривал возможность воспроизведения каким-либо способом, кроме механически контактного копирования, произведений изобразительного искусства, находящихся в местах, открытых для свободного посещения, за исключением выставок и музеев.

О наличии правила о свободном использовании произведений, постоянно расположенных в местах, открытых для свободного посещения, пишут, например, и представители англо-саксонской системы права: «воспроизведение или распространение открыток с видом на скульптурные композиции Трафальгарской площади не приведет к нарушению авторских прав на произведение скульптуры» [1, с. 377].

В связи с этим можно констатировать: институт свободного использования произведений, расположенных в открытом для свободного посещения месте, – важный и распространенный институт права.

3. Скульптура или архитектурное произведение?

Примечательно, что в советском законодательстве свободное использование произведений, например декоративно-прикладного искусства, было ограничено выплатой вознаграждения автору в случае, если использование осуществляется в промышленных изделиях [2, с. 172]. В связи с этим большое значение имела квалификация объекта в качестве такового.

Квалификация объекта имела значение и в рамках дела заявителя. Как следует из судебных актов арбитражных судов по делу заявителя, существенное значение для верного применения норм права имела квалификация фотографии памятника в качестве 1) фотографии произведения изобразительного искусства либо 2) фотографии произведения архитектуры, градостроительства и произведений садово-паркового искусства.

В первом случае (п. 1 ст. 1276 ГК РФ) свободное использование ограничено, если изображение произведения является основным объектом использования или изображение произведения используется в целях извлечения прибыли. Во втором случае (п. 2 ст. 1276 ГК РФ) свободное использование с такими условиями не ограничено.

Несмотря на отсутствие определения произведения изобразительного искусства в законодательстве [9, с. 82], п. 1 ст. 1259 ГК РФ содержит неисчерпывающий перечень объектов изобразительного искусства. В качестве разновидности произведений изобразительного искусства законодатель относит скульптуры. Произведения архитектуры также находят отражение в соответствующей статье и выступают как самостоятельные объекты авторского права.

В литературе можно встретить мнение Е.Г. Афанасьевой о том, что «с помощью обоснования квалификации спорных скульптур как садово-парковых или как элементов градостроительства» [6, с. 656] фактически правонарушитель п. 1 ст. 1276 ГК РФ не будет считаться таковым, в связи с применением п. 2 ст. 1276 ГК РФ. На этом во многом строилась позиция ответчика, как следует из судебных актов.

Семнадцатый арбитражный апелляционный суд на первом этапе рассмотрения дела пришел к выводу4 о том, что ответчик использовал объект, который включает в себя элементы скульптуры и произведения архитектуры, созданные коллективом авторов.

Верховный Суд РФ, отменяя принятое постановление суда, в котором изложены названные выводы, отметил, что предметом спора является объект, созданный правообладателем памятника как самостоятельное произведение, и опубликованная в путеводителе фотография. Архитектурный же объект, который создавался коллективом автором, предметом рассматриваемого спора не является.

Действительно, истцом было заявлено требование о защите права на произведение скульптуры, созданное единолично правообладателем, в связи с чем иное предопределило бы выход суда за пределы заявленных исковых требований.

Представляется, что при повторном рассмотрении дела суды исправили допущенную ошибку и верно применили нормы права, о чем косвенно свидетельствует подход КС РФ, направленный на истолкование именно п. 1 ст. 1276 ГК РФ в части необязательности получения согласия правообладателя и выплаты ему компенсации при размещении изображения произведения в информационно-справочном материале о культурных, исторических и иных достопримечательностях территории (путеводителе).

4. Расширительное толкование нормы п. 1 ст. 1276 ГК РФ

КС РФ в настоящем деле обратился по объему к явно выраженному расширительному толкованию п. 1 ст. 1276 ГК РФ, поскольку буквальное прочтение текста нормы не свидетельствует о каких-либо изъятиях при размещении в информационно-справочном материале о культурных, исторических и иных достопримечательностях территории (путеводителе) изображения произведения изобразительного искусства – скульптуры. Такое толкование КС РФ можно вовсе охарактеризовать как contra legem.

Будет неверно заявить, что вывод КС РФ основан на системном толковании Гражданского кодекса РФ. По крайней мере, текст постановления не содержит ссылок на какие-либо взаимосвязи или противоречия спорной нормы с иными нормами ГК РФ. Об этом и не свидетельствует профессиональное толкование, проведенное автором настоящей статьи.

Фактически вывод КС РФ основывается на нескольких аргументах.

1. Публично значимые цели инициативной деятельности лиц по воспроизведению и распространению изображений произведений искусства (включая скульптуру), постоянно или длительное время находящихся в месте, открытом для свободного посещения, или видных из такого места, осуществляемой с целью популяризации таких мест нивелируют установленную законом необходимость получения согласия правообладателя и выплаты ему вознаграждения, даже если от деятельности извлекается прибыль, а произведение может формально расцениваться как основной объект использования.

2. Спор о нарушении авторских прав вследствие размещения фотографии того же памятника на страницах иного путеводителя был разрешен с применением других положений ГК РФ (правила о цитировании произведений), следовательно суды понимают небесспорность претензий авторов на получение их разрешения на размещение изображений публично выставленных на постоянной основе скульптур в путеводителях и получение вознаграждения за такое размещение, поэтому изыскивают пути решения данной проблемы.

Подобные выводы следует оценить с долей разумной научной критики.

4.1. Критика аргумента о популяризации места

Во-первых, кажется дискуссионной сама аксиома «размещение изображения произведения содействует росту внутреннего туризма за счет популяризации достопримечательностей». Представляется, что фотография, как продукт творческой деятельности человека, не всегда популяризирует достопримечательность. Фотография может передавать иногда настолько необычный взгляд фотографа, что вызывает негативное отношение к «популяризуемому» произведению. Иными словами, не всякое изображение памятника привлекает, а не отпугивает туристов.

При этом нельзя также не заметить, что иногда сам факт увеличения туристического потока может нанести вред произведениям, а значит и интересам общества. Порча памятника от чрезвычайно большого потока туристов – явление известное5.

4.2. Критика аргумента о понимании судами небесспорности претензий авторов

Спорным также является вывод КС РФ о существовании ситуации, в которой суды «понимают небесспорность претензий авторов» и «изыскивают пути решения данной проблемы». Как минимум, спорным этот вывод является в связи со ссылкой лишь на одно дело6. В дальнейшем КС РФ ссылается еще на три дела, но отмечает, что «в силу индивидуальных особенностей каждого из этих дел (в том числе способа использования изображения данной скульптуры) не представляется возможным сделать вывод о формировании устойчивого подхода к рассматриваемой проблеме».

Само по себе гипотетическое отсутствие единства судебной практики (даже если оно выражено в двух указанных в Постановлении делах)7 не может свидетельствовать о «понимании» или «непонимании» судами спорности или бесспорности претензий авторов. Более того, подобная аргументация может привести к выводу о том, что суды опираются не на формы права, а на некое «понимание», которое носит очевидно неправовой характер. Ровно как законы исключают эмоциональный элемент [7, с. 17], так и правоприменительная практика должна быть лишена его.

Не правоприменитель должен брать на себя не свойственные ему функции, а законодатель должен сформулировать нормативные «положения так, чтобы доставить суду возможность, не выходя из пределов правила, принять в соображение индивидуальность случаев его применения» [11, с. 29].

Более того, вопросы обеспечения единообразия судебной практики, как представляется, в большей степени относятся к компетенции не КС РФ, а Верховного Суда Российской Федерации в силу прямого указания п. 1 ч. 7 ст. 2 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 г. № 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации».

4.3. Критика с позиций необходимости установления случаев свободного использования правотворцем, а не судом

Нельзя не заметить также, что институт свободного использования и содержащиеся в нем нормы – это уже исключение из общего правила. Сам КС РФ в Постановлении отмечает, что случаи свободного использования произведений законодатель предусматривает в целях развития образования, культуры, возможностей занятия учебной, научной или творческой деятельности, способствования реализации конституционного права на участие в культурной жизни и на доступ к культурным ценностям.

При этом в Постановлении отмечается, что законодатель внес точечные изменения в рассматриваемый способ свободного использования Федеральным законом от 12 марта 2014 г. № 35-ФЗ. Следовательно, законодатель «обновлял» условия свободного использования произведения относительно недавно, нормы подвергались изменениям. Особенно важен этот факт с учетом имеющегося повышенного внимания законодателя к данным вопросам, о чем свидетельствует тенденция «к расширению нормативно закрепленных случаев ограничения исключительных авторских прав» [10, с. 152].

Тем самым выходит, что законодатель, который предусматривает случаи свободного использования произведения, относительно недавно актуализировал ст. 1276 ГК РФ и никаких дополнений/исключений в части размещения в информационно-справочном материале о культурных, исторических и иных достопримечательностях территории (путеводителе) изображения произведения изобразительного искусства – скульптуры не предусматривал.

В связи с этим представляется оправданным сформулировать мнение о том, что КС РФ, истолковав п. 1 ст. 1276 ГК РФ данным способом, фактически изменил тот смысл, который вкладывал в нее законодатель. Такие размышления ведут к вопросу о том, почему КС РФ не признал норму не соответствующей Конституции РФ, если законодатель очевидно закладывал в нее иной смысл, не тот, который выявил КС РФ.

Представляется, что ответ на данный вопрос не может быть выявлен используемыми в данной статье методами.

Выводы

Свободное использование произведения неизбежно касается частных интересов правообладателя и публичных интересов общества и государства. КС РФ при толковании п. 1 ст. 1276 ГК РФ, желая достичь справедливого баланса частных и публичных интересов, допустил явно выраженное расширительное толкование, то есть вышел за рамки буквального текста нормы.

О расширительности такого толкования свидетельствует также тот факт, что норма п. 1 ст. 1276 ГК РФ относительно недавно подвергалась «ревизии» законодателем, его позиция в отношении случаев свободного использования произведения, постоянно находящегося в месте, открытом для свободного посещения, была выражено однозначно и явно.