О причинах невключения исключительных прав в состав общности имущества супругов в отечественном правопорядке

Как известно, в российском праве исключительное право на результат интеллектуальной деятельности, созданный одним из супругов, принадлежит супругу-автору (п. 3 ст. 36 Семейного кодекса Российской Федерации (далее – СК РФ). Публикации в этой связи ограничиваются, как правило, вопросами о судьбе доходов, полученных от реализации результатов интеллектуальной деятельности в период брака, а также вопросами приобретения исключительных прав на результат интеллектуальной деятельности за счет общих средств супругов1.

В качестве обоснования данной нормы приводятся аргументы о том, что произведение – продолжение личности автора2, поэтому исключительное право на созданное в браке произведение должно относиться к личному имуществу (Н.В. Щербак), а для создания произведения необходимы творческие усилия именно автора (Н.Г. Валеева)3. Не лишним будет вспомнить позицию классиков: результат интеллектуальной деятельности является «внешним выражением творческого замысла супруга-автора» и «должен относиться к раздельной собственности»4. Здесь следует обратить внимание на то, что К.А. Граве, хотя и соглашался с позицией В.И. Серебровского, всё же отмечал наличие споров в науке по исследуемому вопросу.

По нашему мнению, аргументы о личном характере труда автора и неразрывной связи его личности с произведением не вполне связаны с природой исключительного права как прежде всего права имущественного, которое может быть оценено «на деньги»5. В этой связи, а также в связи с оборотоспособностью исключительных прав перечисленные аргументы не относятся к данной дискуссии. Более того, в научном сообществе можно встретить и позицию о необходимости признания исключительного права на созданные в браке произведения общим имуществом супругов: данное утверждение мотивировано общей «нелогичностью» комментируемого законодательного приема, польза от которого состоит лишь в упрощении оборота исключительных прав, не обремененных правами супруга; тем не менее буквальное содержание нормы («исключительное право… принадлежит автору такого результата») не позволяет исчерпывающим образом ответить на вопрос о существовании права требования сугубо обязательственной природы, которое возникало бы между супругами во внутренних отношениях в связи с созданием результата интеллектуальной деятельности в браке6. Иными словами, совершенно непоследовательным выглядит исключение из супружеской общности имущественных прав на результаты интеллектуальной деятельности одного из супругов при условии включения в общность иных имущественных прав, нажитых одним из супругов в браке.

Отмечаем, что закрепление за супругом, не являющимся автором произведения, доли в исключительном праве с её последующим выделом невозможно в силу п. 1-3 ст. 1229 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) в совокупности с разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации (далее - ВС РФ), данными в п. 35 Постановления Пленума ВС РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации». Таким образом, причины невключения имущественного права в состав общности имущества супругов являются сугубо техническими и кроются в содержании нормы ст. 1229 ГК РФ: закрепление иного подхода на уровне СК РФ создало бы противоречие с положениями гражданского законодательства. Данное ограничение может быть потенциально устранено в случае реализации законопроекта № 479514-87, позволяющего выдел доли в исключительном праве, а также дополнительного изменения соответствующих норм СК РФ.

О проблеме коллизии служебного результата интеллектуальной деятельности и общего имущества

Однако существующее решение можно похвалить как минимум в силу того, что оно позволяет разрешить коллизии при пересечении с другими режимами права интеллектуальной собственности.

В российском правопорядке исключительное право всегда первоначально возникает у его автора, которым является человек (п. 3 ст. 1228 ГК РФ).

Если созданный результат интеллектуальной деятельности является служебным, то исключительное право может перейти к работодателю (ст. 1295, 1370 ГК РФ). При этом если бы диспозиция нормы о принадлежности исключительного права на результат интеллектуальной деятельности, созданный в браке, была противоположной, а автор служебного произведения состоял в брачных отношениях, то возникало бы противоречие. Так, исключительное право должно было бы одновременно перейти к работодателю и супругу, что порождало бы немало проблем для оборота и правоприменения. Отметим, что опасения коллизии режимов служебного результата интеллектуальной деятельности и общего имущества известны и за рубежом8.

Во-первых, вернёмся к первоначальному основанию для возникновения исключительного права. В российской правовой системе соправообладание возможно лишь в случае соавторства, то есть в случае создания результата интеллектуальной деятельности несколькими авторами, а также в случае правопреемства исключительного права несколькими лицами (отчуждение, наследование). Соответственно, такого основания «разделения» исключительного права, как брачный статус, законодательство не содержит, и если допускать, что исключительное право на результат интеллектуальной деятельности, созданный одним из супругов, образовывает общую собственность, то необходимо специальное закрепление исключения из ст. 1228 ГК РФ, с указанием, что супруг автора произведения является его соавтором9.

Во-вторых, при осложнении служебным статусом результата интеллектуальной деятельности исключительное право должно одновременно перейти и к работодателю, и стать частью общего имущества, что неизбежно усложнит оборот и будет противоречить логике правовой природы служебных результатов интеллектуальной деятельности: данный режим специально предусмотрен для возможного беспрепятственного использования и распоряжения творениями работников работодателем. Соответственно, вероятно, пришлось бы интегрировать в систему права интеллектуальной собственности ещё один «костыль», устранив исключительное право на служебные результаты интеллектуальной деятельности из состава общей собственности10.

Об отнесении имущественных прав на результат интеллектуальной деятельности к общему имуществу супругов в зарубежных правопорядках

Для целей решения вопроса обоснованности конструирования такого правового режима исключительных прав, который бы подразумевал их исключение из супружеской общности имущества, или наоборот, включения в состав такой общности, обратимся к практике зарубежных правопорядков.

1. Англо-саксонская правовая семья

Говоря об американском правопорядке, необходимо прежде всего отметить сложившуюся в США дихотомию режимов имущества супругов. Так, из-за отнесения семейных отношений к компетенции штатов, в американском праве регулирование имущественных отношений супругов различается в зависимости от доминирования законного режима раздельности имущества супругов или же законного режима общности имущества супругов. Такое разнообразие регулирования, а также актуальность рассматриваемой нами проблемы для американского права предопределяет наш глубокий интерес к опыту США.

В большинстве американских штатов функционирует модель common law, для которой характерен законный режим раздельности имущества супругов. Соответственно, вопрос о принадлежности исключительного права в данных штатах не возникает по причине личного характера имущества или имущественных прав, нажитых в браке.

Модель общности супружеского имущества характерна для Айдахо, Аризоне, Вашингтоне, Висконсине, Калифорнии, Луизиане, Неваде, Нью-Мексико, Пуэрто-Рико и Техасе, а также она может появиться и в Аляске11.

Проблему возможности отнесения исключительного права на созданный в браке результат интеллектуальной деятельности для американского права нельзя назвать новой: данный вопрос был предметом исследования множества авторов12. Самыми известными в американском правопорядке прецедентами, касающимися исключительных прав на созданные в браке результаты интеллектуальной деятельности, являются дела In reMarriage of Worth и Rodrigue v. Rodrigue – возникшие в штатах модели общего имущества супругов – Калифорнии и Луизиане соответственно.

В деле In reMarriage of Worth суд разделил исключительное право между супругами поровну (соответственно, с выделением долей), обосновав это тем, что Copyright Act 1976 (далее - Закон об авторском праве США) позволяет осуществлять переход прав в силу закона, а значит в соответствии с семейным законодательством Калифорнии возможен переход доли в исключительном праве к бывшему супругу автора13. В литературе можно в целом встретить мнение, что объекты интеллектуальной собственности по сути своей ничем не отличаются от другого имущества, а значит должны быть частью общего имущества супругов14.

Данное решение широко обсуждалось среди американских цивилистов и, в основном, подверглось сильной критике. Во-первых, по мнению ряда авторов, вердикт противоречит ст. 201 (е) Закона об авторском праве США – нельзя осуществлять переход исключительного права без согласия автора, если иное не установлено законом, поскольку недобровольный переход права – это исключение. Такого основания перехода прав, как брак, американское законодательство не содержит, и несмотря на то что телеологически норма ст. 201 (е) Закона об авторском праве США была изначально принята для охраны интересов американских правообладателей от действий социалистических государств, не признававших права американских авторов15, и ряд исследователей считает недопустимым использование данной нормы для разделения общего имущества супругов16, в настоящий момент отсутствуют догматические препятствия для её применения и в других случаях17.

В качестве аргумента в пользу возможности перехода некоторые авторы высказывали позицию о подразумеваемом согласии автора на переход при проживании в штате с режимом общего имущества супругов18 или при вступлении в брак в такой юрисдикции19, тем более, что режим общего имущества может быть изменен брачным договором, что, впрочем, также было подвергнуто критике. Так, при подобном толковании происходит приравнивание волеизъявления к обязанности из закона, что в отсутствии однозначного нормативного регулирования выглядит крайне сомнительным20.

В другом известном деле Rodrigue v. Rodrigue суды в конечном счете разделили не само исключительное право, но право на получение доходов от использования произведения.

Первая инстанция раскритиковала решение по In reMarriage of Worth в части наделения супруга автора исключительным правом, указав, что недобровольный переход права в силу семейного законодательства противоречит Закону об авторском праве США, а позиция о подразумеваемом согласии на передачу будущего исключительного права при вступлении в брак была отклонена как непопулярная в американской доктрине21. Суд также упомянул аргумент об отсутствии в Законе об авторском праве США такого основания недобровольного перехода, как брачный статус, в отличие от, например, произведений, подпадающих под work for hire doctrine (служебные произведения и произведения, созданные по заказу). При этом по мнению суда допущение разделения исключительного права может привести к неопределённости в авторском праве22. В результате суд первой инстанции в целом отказал супруге автора в удовлетворении иска.

Апелляция разрешила конфликт по-другому: вместо отказа в иске супруге автора была присуждена часть права на получение доходов от использования произведения. Суд при мотивировании решения указал, что в исключительном праве, как и в праве собственности, можно выделить usus (право владения и использования), abusus (право распоряжаться) и fructus (право получения доходов). Так как среди исключительных прав23 в Законе об авторском праве США отдельно не выделяется такое право, как право на получение дохода от использования произведения, то есть, по мнению суда, fructus не регулируется Законом об авторском праве США, вопрос отнесения данного праву к общему имуществу и его разделения относится к компетенции семейного законодательства.

Подобное умозаключение представляется достаточно смелым и дискуссионным, поэтому неудивительно, что и данное решение было подвергнуто критике со стороны профессионального сообщества.

Да, в американской судебной практике преимущественно распространена позиция о несвязанности права собственности на доходы от произведения с самим исключительным правом24, но утверждение о том, что Закон об авторском праве США не регулирует вопросы получения доходов от использования произведений кажется сильным преуменьшением, как минимум хотя бы потому, что исключительное право само по себе является имущественным.

Кроме того, необходимо подчеркнуть, что в деле Rodrigue v. Rodrigue было присуждено именно право на получение доходов, а не сами доходы, то есть фактически суд апелляционной инстанции осуществил разделение авторского права в части fructus, опровергая аргументы суда первой инстанции о невозможности недобровольного перехода права в силу закона.

Американские исследователи отмечают, что если бы произошло разделение не права на получение доходов, но самих доходов, напрямую с исключительным правом не связанными, то решение соответствовало бы Закону об авторском праве США25. Кроме того, можно привести и аргументы против разделения с точки зрения популярного в американской доктрине экономического анализа права: в силу неопределённости относительно правообладателей потенциальные приобретатели могут обоснованно опасаться заключать распорядительные сделки в отношении результатов интеллектуальной деятельности; в обратном случае, когда сомнения касательно статуса правообладателя отсутствуют, участники рынка склонны заключать больше сделок и тратить больше средств26.

Доходы от использования произведения действительно по сути своей являются денежными средствами, полученными во время брака. Однако тот факт, что американские суды присуждают будущие доходы во время бракоразводного процесса, для классического режима общей собственности супругов представляется странным, ведь эти доходы будут получены уже после прекращения брака, соответственно, кауза получения их супругом, не обладающим правом на произведения, неочевидна. Возможно, в таком случае можно говорить о возникновении у бывшего супруга автора прав, аналогичных правам бенефициара в трасте, что опять-таки не объясняет, почему такими правами должен наделяться бывший супруг.

Таким образом, в США проблема принадлежности права на созданный в браке результат интеллектуальной деятельности в штатах, где действует режим общего имущества супругов, остаётся актуальной, и в разных штатах может разрешаться по-разному: от разделения самого исключительного права между супругами до присуждения супругу автора права на получение доходов от использования результата интеллектуальной деятельности.

В Англии нажитое во время брака имущество делят поровну, если отсутствуют какие-либо причины для иного раздела в соответствии с Matrimonial Causes Act 197327. При этом, исходя из судебной практики, разделу подлежат не исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности, а доход, полученный во время брака28. Однако своим соглашением супруги могут разделить и право на будущие доходы – так, например, поступили известный музыкант Пол Симонон и его бывшая жена. Примечательно, что по условиям соглашения распорядиться своей долей в праве на будущие доходы можно было только с согласия другой стороны, в результате чего в 2019 г. Высокий суд Лондона запретил отчуждение доли жены из-за протеста Пола Симонона29, что подчёркивает потенциальные проблемы оборотоспособности доли в имущественном праве, если распоряжение без согласия соправообладателя невозможно.

Интересным в рамках англо-саксонской правовой семьи представляется опыт Новой Зеландии. Property (Relationships) Act 1976 и Copyright Act 1994, регулирующие вопросы имущества супругов и авторского права соответственно, не содержат специальных норм касательно исключительных прав на созданные в браке произведения.

Прецедентное значение для нашего вопроса имеет недавний спор Alal"a"akk"ol"a v Palmer. Так, изначально Family Court отказал в признании исключительных прав на картины, написанные женой в период брака, общим имуществом, указав на то, что они производны от навыков художника30. High Court, апелляционная инстанция для Family Court, не согласился с данным решением, не найдя оснований для включения исключительных прав в состав личного имущества31. Наконец, Court of Appeal, который можно назвать новозеландской кассационной инстанцией, несмотря на наименование, признал исключительные права общим имуществом супругов, но постановил не делить исключительные права, а выплатить бывшему супругу автора денежную компенсацию, обосновав такое решение «уникальной и личной природой авторского права, потенциальным вредом профессиональных интересов супруга-автора в случае раздела исключительных прав и даже возможностью нарушения личных прав супруга-автора»32.

Несмотря на спорность некоторых аргументов Court of Appeal, следует признать такое решение удачным для всех заинтересованных лиц: как для автора, чьи имущественные права не обременены соправообладателем – бывшим супругом, так и для супруга, получившего компенсацию части общего имущества, нажитого в браке, и для участников оборота, которым надежнее и проще взаимодействовать с одним правообладателем.

2. Романо-германская правовая семья

В рамках данного раздела необходимым к исследованию представляется опыт законодателей стран, в которых в качестве законного режима имущественных отношений супругов закреплена общность имущества. К примеру, в Австрии действует режим раздельности имущества супругов, в связи с чем исследование, проводимое в рамках настоящей работы, применительно к австрийскому правопорядку не представляет интереса, так как спор относительно раздела того или иного имущественного права по умолчанию возникнуть не может33.

Для немецкого правопорядка проблема отнесения права на результаты интеллектуальной деятельности в отличие от американского не является актуальной, поскольку у немецких исследователей не вызывает сомнений, что исключительное авторское право (Urheberrecht) к общему имуществу супругов (G"utergemeinschaft) не относится34. Так, § 7 UrhG35 прямо закрепляет правило о том, что автором является создатель произведения, а § 15 UrhG первоначально наделяет имущественными правами на результат интеллектуальной деятельности именно автора произведения.

В Германии в целом исключительное право не может быть передано третьему лицу автором, за исключением правопреемства по наследству. И, например, авторское право на служебное произведение в Германии также остается за работником – однако работодатель наделяется правом на все имущественные права в отношении произведения. Это связано с тем, что в Германии, в отличие, например, от России или Франции, правопорядком воспринята монистическая модель субъективного авторского права; то есть личные и имущественные права образуют единое авторское право. Соответственно, для служебных произведений законодатель предусматривает некое исключение, то есть функционально решение немецкой правовой системы не отличается от решения российского или французского права или от доктрины work for hire.

C учётом действия в Германии «Zugewinngemeinschaft», закрепляющего режим общности и правило о разделе такой общности при прекращении брака (п. 2 § 1363 BGB36), все же существует практика включения в супружескую общность исключительных прав, однако следствием этого является не раздел имущественного права, а возникновение обязательственного права требования у супруга к супругу-автору. Это связано со спецификой самого «meinschaft» и процедурой раздела общего имущества, подразумевающей денежную оценку всех активов и пассивов каждого супруга на момент прекращения брачных отношений (§ 1377 – 1388 BGB). Из содержания BGB следует, что в целом имущественные отношения супругов базируются на обязательственной модели и денежной оценке состояния каждого из супругов, в связи с чем может быть обеспечен такой уровень абстракции, который позволяет исключить непосредственную привязку к вещи или иному имущественному праву, составляющим активы каждого из супругов, при разделе их общего имущества. В таком случае иррелевантным становится сам спор о природе исключительных прав и допустимости их раздела, поскольку таковой раздел фактически не осуществляется; однако общая презумпция равенства долей в совместно нажитом имуществе, характерная для стран континентальной правовой семьи, соблюдается без всяческих исключений, что следует признать удачным правовым решением описываемой в настоящей статье проблемы. Вещно-правовые способы защиты, которые применяются в России ординарно при разрешении споров между супругами по поводу имущества, в Германии носят экстраординарный характер и применяются в случае, если об этом заявляет один из супругов (§ 1383 BGB).

Тем не менее при вcей элегантности немецкого подхода к восприятию супружеской общности и оценке супружеских активов, следует отметить общую нерешенность (как и в отечественном законодательстве) вопроса о том, считается ли исключительное право активом супруга-автора. Как следует из некоторых разъяснений, имущественные права на результаты интеллектуальной деятельности считаются «собственными активами» наравне с подарками, наследством и имуществом, приобретенным до вступления в брак37. В таком случае разделу подлежат лишь доходы от реализации исключительных прав38, что нельзя признать вполне удачным и достаточным решением, соответствующим немецкому подходу к абстрактному восприятию супружеских активов; аналогичный результат может быть достигнут и в отечественном правопорядке. Это связано с преобладанием в Германии описанной выше монистической теории, которая не предполагает деления интеллектуальных прав на исключительные и личные неимущественные права. В таком случае считается, что весь комплекс прав на результат интеллектуальной деятельности может принадлежать только автору. В связи с подобной «сакрализацией» авторских прав описанный подход оценивания исключительных прав «на деньги» и включение его в состав активов, если такие исключительные права не реализованы или от них на момент прекращения супружеской общности имущества не были получены доходы, на практике не распространен.

Регулирование имущественных отношений супругов во Франции построено на оценке супружеских активов и пассивов: такой вывод можно сделать напрямую из названия соответствующего раздела ФГК39. Термин «общее имущество» в парадигме ФГК заменяется совокупностью терминов activement des acqu^ets (активы, состоящие из приобретений) и passivement (пассивы). Статья 1401 ФГК также решает проблему определения принадлежности доходов от личного имущества супругов через указание на источники общности: совместно нажитое имущество, личный труд, сбережения и плоды, образовавшиеся от личного имущества.

Исторически исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности относятся к личному имуществу супругов40 и не могут быть разделены41. В настоящий момент данная конструкция закреплена и на уровне закона42, и следует из французской правоприменительной практики43.

Таким образом, достигается аналогичный правовой эффект, что и в немецком правопорядке: в состав общности имущества супругов входят только доходы от использования и распоряжения имущественным правом44, но не само имущественное право или право требования, основанное на стоимости такого имущественного права. Аналогичное решение существует и в канадском праве45, что объясняется историческими тесными связями с французским правопорядком.

Обращение к опыту и иных европейских законодателей не обнаруживает иного подхода. Так, статья 177 Гражданского кодекса Италии46 устанавливает исчерпывающий перечень общего имущества супругов, в который входит приобретенное в ходе имущество, плоды от личного имущества и иные доходы и проч. В приведенном перечне права на результаты интеллектуальной деятельности не названы, хотя не упоминаются они и в перечислении имущества, относящегося к личному имуществу каждого из супругов (ст. 178 Гражданского кодекса Италии). При этом ст. 2576 Гражданского кодекса Италии в качестве основания для возникновения авторских прав называет создание произведения, а ст. 2577 кодекса указывает на то, что соответствующие права возникают у автора (аналогичный вывод следует из статьи 6 Закона Италии об авторском праве47). Соответственно, положения Гражданского кодекса Италии и Закона Италии об авторском праве допускают деление лишь доходов от реализации имущественного права на результат интеллектуальной деятельности. Аналогичным образом вопрос решен и в Гражданском кодексе Швейцарии48, совокупное толкование положений которого (ст. 196-198), а также положений Федерального закона Швейцарии об авторском праве49 позволяет заключить о возможности раздела лишь дохода от имущественных прав на результат интеллектуальной деятельности.

Выводы и предложения о совершенствовании отечественного законодательства

На настоящий момент в российском праве при прекращении супружеской общности разделу подлежат лишь доходы, полученные от использования или распоряжения результата(-ом) интеллектуальной деятельности в браке и до момента его прекращения, аналогичным образом решает вопрос и большинство зарубежных правопорядков романо-германской правовой семьи. В юрисдикциях англо-саксонской правовой семьи нет единства решения относительного отнесения прав на результаты интеллектуальной деятельности к общему или личному имуществу супругов. Настаиваем, что текущее решение отечественного правопорядка нельзя охарактеризовать как удовлетворительное и отвечающее логике регулирования отношений супругов по поводу имущества.

Сравнительно-правовой анализ также показывает, что возможность передачи доли в исключительном праве одному из супругов поставлена в прямую зависимость от допустимости выделения долей в исключительном праве и их оборота. В этой связи подход, подразумевающий разделение имущественного права между супругами, в законодательстве зарубежных стран не распространён (даже в тех случаях, когда к этому есть достаточные предпосылки как в законодательстве Германии).

Подход, описываемый А.В. Егоровым, приведенный выше и заключающийся в возможности конструирования внутреннего правоотношения между супругами по поводу создаваемого результата интеллектуальной деятельности, которое бы не затрагивало внешних контрагентов, до момента реализации реформы общего имущества супругов (как это, например, предполагалось законопроектом № 835938-750), которая бы установила единообразный общих подход к определению имущественных отношений супругов как преимущественно обязательственных отношений, на настоящий момент нельзя признать соответствующим общему правилу СК РФ о попредметном разделении имущества и имущественных прав (абз. 2 п. 3 ст. 38 СК РФ). С учетом этого отмечаем, что конструирование имущественных взаимоотношений супругов в качестве внутренних обязательственных правоотношений в перспективе является предпочтительным по ряду причин, в числе которых упрощение разрешения споров между супругами по поводу раздела общего имущества, исключение влияния соглашений между супругами на третьих лиц.

Таким образом, можно предложить несколько способов разрешения проблемы отнесения исключительных прав на результат интеллектуальной деятельности к общему имуществу супругов.

1. Конструирование обязательственного права супруга на доход от использования и распоряжения исключительного(-ым) права(-ом).

Преимущество данного подхода заключается в конструировании возможности полноценного распределения доходов от исключительного права между супругами как на момент прекращения общности (например, путем расторжения брака), так и после её прекращения. Таким образом достигается такое изменение критикуемой правовой конструкции, которое нивелирует общую нелогичность политико-правового решения о невключении исключительных прав в состав общности, мотивированное лишь правовой природой исключительных прав. Более того, данное решение не затрагивает нормы о праве интеллектуальной собственности в части режима исключительного права. Отмечаем, что такая конструкция полностью соответствует духу реформы семейного права, который можно проследить в содержании законопроекта № 835938-7, а также ограничивает решение вопроса о распределении доходов от исключительного права уровнем внутренних отношений супругов, что позволяет избежать вторжения в отношения с третьими лицами.

Недостатками предложенной модели, с другой стороны, является кажущаяся неэффективность способов защиты права, доступных супругу, не являющемуся автором, и намеренному после прекращения брака реализовать свое право на получение дохода от результата интеллектуальной деятельности, созданного в браке. Такому супругу как на момент до расторжения брака, так и после него может быть не известно о сделках по распоряжению исключительным правом, заключаемых супругом-автором, за исключением случаев обязательной регистрации распоряжения исключительным правом (ст. 1232 ГК РФ). Также порождение такого «отложенного» права требования на стороне одного из супругов неизбежно приведет к последующим спорам и продлит отношения между бывшими супругами, что не вполне соответствует целям и задачам семейного законодательства.

2. Конструирование обязательственного права на получение денежного эквивалента доли в исключительном праве на результат интеллектуальной деятельности, созданного супругом в браке.

Подобное решение существует в новозеландском праве. Такой подход позволяет разом разрешить вопрос о компенсации «мерцающей» доли супруга в исключительном праве, не являющегося автором, однако несколько усложняет процесс рассмотрения соответствующего спора в связи с необходимостью денежной оценки спорного исключительного права, в результате чего сумма компенсации может быть столь существенна, что целесообразность данной конструкции окажется под вопросом.

Тем не менее, во-первых, к её плюсам можно отнести также потенциальное решение вопроса компенсации долей в исключительном праве в отношениях между соавторами. Во-вторых, данная конструкция может быть альтернативной по отношению к конструкции обязательственного права супруга на доход от использования и распоряжения исключительного(-ым) права(-ом), что даст супругам и суду гибкость в решении вопроса о разделе общего имущества.

3. Выделение доли в исключительном праве

На первый взгляд кажется, что раздел исключительного права «в натуре» является наиболее справедливым и простым решением, требующим лишь изменение законодательства в части признания исключительного права делимым, разговоры о чем ведутся последние годы51. Однако любые изменения режима исключительного права необходимо осуществлять крайне осторожно, учитывая интересы участников оборота.

Законопроект в текущей редакции предполагает выделение долей не в качестве общего правила, но в случаях, определённых законом, по соглашению сторон или решению суда. Кроме того, распоряжение долей в исключительном праве будет возможно только с согласия соправообладателя, если иное не установлено законом или соглашением сторон52.

Как представляется, такое решение не позволяет говорить о соблюдении интересов участников оборота, поскольку предполагает достаточно серьезные ограничения, по сути своей не отличающиеся от текущего регулирования. Если бы у соправообладателей было преимущественное право приобретения доли по аналогии с подобным правом у сособственника вещи, то кажется, что оборот исключительных прав стал бы более гибким, что справедливо подмечают коллеги53.

С учетом всего изложенного полагаем, что для разрешения затронутой проблемы нецелесообразным является вторжение в сущность исключительного права и его корректировка в связи с проблемами, возникающими при разделе имущества супругов. На наш взгляд, наилучшим решением является, во-первых, сохранение «цельного» исключительного права за автором, поскольку на текущий момент в законодательстве отсутствует комфортная для участников оборота модель распоряжения долями в исключительном праве. Во-вторых, для разрешения несправедливости отнесения исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, созданные в браке, к личному имуществу автора, считаем целесообразным установить обязательственное право супруга автора на выплату денежных средств, эквивалентных половине стоимости исключительных прав либо на половину доходов от использования и распоряжения исключительных(-ми) прав(-ами) в случае раздела общего имущества супругов.