"Журнал Суда по интеллектуальным правам", № 2 (28), июнь 2020 г., с. 53-56

В эпоху цифровизации, когда в оборот данных включаются изображения, зафиксированные со спутника, с камер видеонаблюдения, установленных в общественных местах, актуальным становится вопрос соотношения частных и общественных интересов в развитии экономики данных.

Традиционно право на изображение человека в российском праве рассматривается в сфере нематериальных благ. Отдельные аспекты защиты изображения определяются также авторским правом в части фотографических произведений. Но при этом в юридической литературе мало освещен вопрос использования изображения собственности третьих лиц.

В качестве способа защиты собственника можно исследовать возможность расширительного толкования права пользования. В этом отношении французское право представляет интерес, поскольку сложившаяся в нем культура понимания права собственности обусловила возникновение полемики в отношении расширительного толкования права собственности применительно к изображениям имущества. Французский опыт может быть воспринят и российской практикой в части установления пределов реализации права собственности.

Сама возможность расширительного толкования права собственности была заложена идеологически еще при создании Гражданского кодекса Наполеона. Право собственности провозглашалось неприкосновенным и священным еще в Декларации прав человека и гражданина 1789 г., а Французский Гражданский кодекс, следуя общим революционным представлениям, закрепил его. Среди составителей кодекса право абсолютной собственности рассматривалось не как позитивное, но как естественное и неотъемлемое, в соответствии с идеями революции1. Неудивительно, что впоследствии право собственности получило ограничение с развитием института злоупотребления правом2.

Возможно, именно естественно-правовое понимание собственности, заложенное и культивируемое в правовой системе Франции, послужило тесному восприятию собственности и личности, получившему доктринальное выражение в понятии так называемой «имущественной близости» (intimite patrimoniale)3. Нередко суды рассматривали и рассматривают использование изображения недвижимости известных лиц в контексте нарушения неприкосновенности частной жизни4.

Однако личностный контекст права собственности и защиты изображения имущества не ограничился неприкосновенностью частной жизни и повлиял на формирование кассационным судом Франции достаточно спорной юридической позиции в деле «Кафе Гондре». Первая гражданская палата кассационного суда Франции в решении от 10 марта 1999 г. указала, что использование изображений имущества в форме фотографий наносит вред праву собственника использовать вещь (jouissance)5.

Для характеристики указанного решения и обоснования позиции суда необходимо уточнить культурный контекст. Кафе Гондре – небольшое строение в коммуне Бенувиль – приобрело символическое значение как первый дом, освобожденный в последний час 5 июня 1944 г6. В послевоенное время строение находилось в частной собственности. Спор возник из-за того, что ответчик поместил изображение строения на открытки и продавал их без разрешения собственника. Апелляционный суд Канн в решении от 18 июня 1996 г. указал, что фиксация изображения строений, размещенных для всеобщего обозрения, сделанная также со стороны общественного места, а равно последующее использование таких изображений, в том числе в коммерческих целях, не наносят ущерб правам собственника. Кассационный суд не согласился с доводами апелляционной инстанции и отменил решение апелляционного суда Кан.

Решение по делу кафе Гондрэ получило большую огласку среди французских юристов. Впоследствии позиция кассационного суда уточнялась в решениях по другим делам. 25 января 2000 г. суд дополнительно указал, что право на изображение имущества входит в право собственности, постановляя о недопустимости использования изображений пениша без согласия собственника7. 2 мая 2001 г. суд в деле об изображении острова, находящегося в частной собственности, дополнительно указал, что собственник имеет право сфотографировать свое недвижимое имущество и продавать за деньги его изображение, из чего следует, что использование изображения в коммерческих целях без согласия собственника посягает на право последнего извлекать плоды от использования собственного имущества8.

В целом к 2001 г. судебная практика выработала следующие ограничения права собственника на изображение его блага. Во-первых, запрет на использование изображения чужого имущества без согласия собственника был ограничен только коммерческой целью использования. Во-вторых, принимая во внимание, что на изображение могло попасть множество объектов, у каждого из которых был собственник, суд также уточнил, что имущество должно быть основным объектом изображения9.

Стоит отметить, что судебная практика рассматривала право собственника давать разрешение на использование изображения его вещи именно из права собственности, ссылаясь на общее определение собственности, данное в ст. 455 Гражданского кодекса Франции. Одновременно право на изображение в целом как вид самостоятельного права также начало рассматриваться французскими юристами. 16 июля 2003 г. рядом депутатов Национальной ассамблеи Франции было зарегистрировано предложение закона, направленного на юридическое закрепление права на изображение и его гармонизацию со свободой выражения10. В части изображения имущества предлагалось ввести в Гражданский кодекс ст. 544-1 следующего содержания:

«ст. 544-1. – Каждый имеет право на уважение к изображению благ, собственником которых он является.

Тем не менее ответственность пользователя изображения чужого блага не может применяться в отсутствие неудобства, причиненного собственнику таким использованием».

Предлагаемое изменение было подвержено критике со стороны юридического сообщества, с одной стороны, как вносящее ограничение в деятельность фотографов, с другой – как ограничивающее в силу своей неопределенности право собственности11.

Рассматриваемые годы характерны дальнейшим усилением информатизации и цифровизации общества, упрощением порядка получения и распространения изображений. Позиция, выработанная судом по делу «кафе Гондре», расширив права собственника, требовала более жестких ограничений с учетом сложившейся критики и нового времени. Постановлением пленарной ассамблеи кассационного суда Франции № 516 от 07 мая 2004 г. было внесено значимое уточнение в части использования изображения чужого имущества12. Общество SCIR Normandie заказало подрядчику изготовление рекламных листовок с изображением фасада исторического места в Руане – отеля де Жиранкур. Согласие отеля при этом не было запрошено, что послужило поводом для его обращения в суд. Истец использовал аргументы, основываясь на сложившейся ранее судебной практике, указывая на коммерческую цель использования изображения и апеллируя к расширенному толкованию прав собственника в отношении его имущества. Пленарная ассамблея отвергла указанные доводы, указав, что собственник не имеет исключительного права на изображение своего имущества, однако может возражать против использования третьими лицами такого изображения, когда его использование приводит к возникновению у собственника трудностей, превышающих обычные (trouble anormale). Указанная формулировка связывается с возмещением вреда с соседа за причинение трудностей, превышающих обычные13 [11], однако остается оценочной, требующей сбора достаточно убедительной доказательственной базы. Например, собственник может возражать против использования изображения его имущества, если такое использование повлечет за собой массовое посещение туристов, которое доставит ему неудобства в быту и, возможно, выставит его частную жизнь напоказ. Установленная пленарной ассамблеей кассационного суда Франции позиция поставила точку в рассматриваемом вопросе и далее не менялась.

Таким образом, судебная практика Франции демонстрирует пример расширения толкования права собственника пользоваться вещью и извлекать из такого использования выгоду до ограничения права третьих лиц на использование изображения такой вещи. Следует подчеркнуть, что рассмотренные примеры относятся именно к случаям фиксации изображения из публичных мест, не затрагивающей право собственника на уважение частной жизни. Попытка расширительного толкования привела к определению пределов права собственности, ограничив свободу использования изображений имущества причинением собственнику неудобств, превышающих обычные бытовые неудобства. По мере развития индустрии цифровых развлечений и усиления коммерциализации контента, вовлечения изображений строений собственников в оборот данных, схожий вопрос может возникнуть и в России, равно как и получить новый поворот в судебной практике Франции.

Вероятно, при разрешении спора о пресечении использования изображения имущества в России, если такой спор будет воспринят российскими юристами, можно позаимствовать французский подход, ограничивая пределы реализации прав собственника значительным ухудшением возможности обычного использования принадлежащего ему имущества в случае всеобщего распространения изображения такого имущества.