"Журнал Суда по интеллектуальным правам", № 2 (28), июнь 2020 г., с. 60-64

Вся жизнь человека сводится к постановке целей и выполнению определенных действий, необходимых для их достижения. Причем нередко обнаружение способов и методик, которые могут приблизить нас к желаемому результату наиболее быстрым и эффективным образом, требует находчивости, творческого мышления, своего рода изобретательности, в связи с чем готовое решение само по себе способно являться интеллектуальной ценностью. Например, речь может идти об авторской методике обучения какому-либо навыку, об особой технике вязания, вышивания или шитья, о новаторских приемах инструментального или вокального исполнения музыкальных произведений, о системе физических упражнений, направленных на снижение веса или укрепление определенных групп мышц. Существуют ли в таком случае перспективы правовой охраны подобных объектов? И, если ответ является положительным, какими именно могут быть формы такой правовой охраны?

Согласно п. 5 ст. 1259 Гражданского кодекса РФ1 (далее – ГК РФ) к объектам, изъятым из объема авторско-правовой охраны, отнесены в том числе методы, процессы, системы, способы, решения технических, организационных или иных задач. Очевиден при этом мотив законодателя, стремящегося исключить возможность монополизации информации, потребность в беспрепятственном доступе к которой испытывает большинство граждан.

Тем не менее возможность охраны подобных решений средствами института авторского права по-прежнему остается при условии выражения соответствующих идей и знаний в объективной форме (например, в форме пособия, книги, брошюры, цикла статей, видеокурса, подкаста и т.д.). Однако объектом охраны в таком случае будет являться не само содержание методики в виде внешнего воплощения последовательности определенных действий, а именно форма ее выражения – конкретные текст, видео- или звукоряд, что не вполне отвечает целям автора, стремящегося исключить возможность фактического использования своего решения неопределенным кругом лиц без его согласия и выплаты вознаграждения.

«Ограждению в авторском праве подлежит не та или иная идея произведения, а то индивидуальное, конкретное воплощение, которое идея получила в данном произведении. В этом отношении авторское право отличается от изобретательского: объектом охраны последнего является изобретение в виде определенной технической идеи, представляющей собой искомое решение технической задачи, а не конкретная инструкция, являющаяся одной из форм осуществления изобретения как такового» [5, с. 57–58].

Казалось бы, ответ на поставленный вопрос можно обнаружить, обратившись к нормам о правовой охране объектов патентных прав, учитывая, что в соответствии с абз. 1 п. 1 ст. 1350 ГК РФ в качестве изобретения могут быть зарегистрированы технические решения, относящиеся не только к продукту, но и к способу. Однако и здесь необходимо учитывать ряд обстоятельств.

В соответствии с упомянутой выше нормой, под способом как объектом изобретения понимается процесс осуществления действий над материальным объектом с помощью материальных средств. При этом, как следует из п. 43 Требований к документам заявки на выдачу патента на изобретение2 (далее – Требования), помимо общих обстоятельств, препятствующих и способствующих патентованию изобретений любого рода [4], условием возникновения исключительного права на способ является наличие в материалах заявки ряда существенных признаков, к которым относятся:

1) наличие действия или совокупности действий;

2) порядок выполнения действий во времени;

3) условия и режим осуществления действий;

4) использование веществ, устройств, штаммов микроорганизмов, линий клеток растений или животных.

Очевидно, что практически любой способ человеческой деятельности представляет собой совокупность действий, выполняемых в определенной последовательности и при определенных условиях, одним из которых нередко является использование материальных объектов и средств. Тем не менее из п. 1 ст. 1349 и абз. 1 п. 1 ст. 1350 ГК РФ следует, что целевое назначение норм патентного права заключается в охране предложений, относящихся к научно-технической сфере. Именно поэтому, как следует из системного толкования положений абз. 1 п. 1 ст. 1350 ГК РФ и п. 36 Требований, неотъемлемой частью описания изобретения являются сведения о решаемой с его помощью технической проблеме и об обеспечиваемом посредством его осуществления техническом результате. Последний, в свою очередь, определяется как явление, свойство или технический эффект, в качестве непосредственной причины возникновения которого выступают явление или свойство, объективно проявляющиеся при осуществлении способа или изготовлении либо использовании продукта. Принимая во внимание, что «достижения техники базируются на открытиях и исследованиях в области фундаментальных наук» [3], как правило, такой результат характеризуется физическими, химическими или биологическими параметрами.

В ранее действовавших нормативных правовых актах3 отмечалось, что технический результат может выражаться, в частности, в «снижении (повышении) коэффициента трения, предотвращении заклинивания, снижении вибрации, улучшении кровоснабжения органа, локализации действия лекарственного препарата, снижении его токсичности, устранении дефектов структуры литья, улучшении контакта рабочего органа со средой, уменьшении искажения формы сигнала, снижении просачивания жидкости, улучшении смачиваемости, предотвращении растрескивания, повышении иммуногенности вакцины, повышении устойчивости растения к фитопатогенам, получении антител с определенной направленностью, повышении быстродействия или уменьшении требуемого объема оперативной памяти компьютера».

Ныне действующее законодательство4 определяет понятие «технический результат» путем перечисления категорий объектов, не обладающих таким признаком. К ним относятся:

1) результаты, которые достигаются лишь благодаря соблюдению определенного порядка при осуществлении тех или иных видов деятельности на основе договоренности между ее участниками или установленных правил;

2) результаты, которые заключаются только в получении информации и достигаются только благодаря применению математического метода, программы для электронной вычислительной машины или используемого в ней алгоритма;

3) результаты, которые обусловлены только особенностями смыслового содержания информации, представленной в той или иной форме на каком-либо носителе;

4) результаты, которые заключаются в занимательности и (или) зрелищности осуществления или использования изобретения.

Более универсальное понимание категории «технический результат» следует из правоприменительной практики коллегии Палаты по патентным спорам, сформулировавшей подход, согласно которому наличие данного признака обнаруживается в тех изобретательских предложениях, применение которых предполагает преобразование материальных объектов и средств и (или) их взаимодействие между собой. В этой связи использование предметов мира вещей, являющихся традиционными для той или иной сферы деятельности (канцелярские принадлежности, учебная литература в печатной форме, тренировочные образцы, спортивный инвентарь и т.д.), влияющих на достигаемый результат лишь опосредованным образом, само по себе не может свидетельствовать о техническом характере соответствующего решения.

Так, руководствуясь изложенным подходом, Федеральная служба по интеллектуальной собственности установила законность выводов ряда экспертных заключений, на основании которых были приняты решения об отказе в государственной регистрации заявленных предложений в качестве изобретений. Среди последних оказались, например, «способ обучения чтению»5, «способ развития и активизации интеллекта»6, «способ обучения геометрической стрижке волос»7, «способ развития предпринимательской интуиции и стратегического мышления»8, «способ осуществления прыжка в высоту»9, «способ оценки психологического профиля личности»10, «способ выявления структуры темперамента человека»11.

При этом дополнительным нормативным основанием несоответствия перечисленных решений установленным законом требованиям к объектам патентно-правовой охраны стал подп. 4 п. 5 ст. 1350 ГК РФ, в соответствии с которым не являются изобретениями в том числе правила и методы интеллектуальной деятельности.

Такое законодательное решение вполне объяснимо. Наличие легальной монополии на способы осуществления действий в таких социально значимых и максимально приближенных к повседневности сферах человеческой деятельности, как наука, культура и образование, стало бы серьезным препятствием на пути личностного развития и человеческого прогресса. Более того, учитывая широкие возможности для самостоятельного создания и, как следствие, параллельного творчества в этих сферах, а также наличие потенциала для безнаказанного заимствования и использования подобных решений без согласия их авторов, патентно-правовая охрана соответствующих объектов была бы лишена всякого смысла. Следовательно, устанавливая запрет на правовую охрану перечисленных решений как таковых в качестве изобретений, действующее законодательство устраняет потенциальные проблемные точки системы охраняемых объектов патентных прав, обеспечивая тем самым необходимый баланс между частными интересами патентообладателей и публичными интересами всех иных лиц.

Таким образом, вероятность успеха попытки зарегистрировать в качестве изобретения способ или методику, не имеющие непосредственной связи с научно-технической сферой, близятся к нулю, в связи с чем инструмент патентно-правовой охраны подобных решений не может считаться подходящим для реализации целей, преследуемых их авторами.

В таком случае логичной формой правовой охраны подобных результатов интеллектуальной деятельности может показаться секрет производства (ноу-хау), под которым, в соответствии с п. 1 ст. 1465 ГК РФ, понимаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие), в том числе относящиеся к способам осуществления профессиональной деятельности, имеющие действительную или потенциальную коммерческую ценность вследствие неизвестности их третьим лицам, если к таким сведениям у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и обладатель таких сведений принимает разумные меры для соблюдения их конфиденциальности, в том числе путем введения режима коммерческой тайны.

Однако очевидным и исключающим всякую полезность применения данного правового института недостатком является необходимость в обеспечении секретности охраняемых сведений путем ограничения круга лиц, имеющих к ним доступ [2, с. 79]. В ситуации, когда осуществление способа или методики предполагает непосредственное взаимодействие с людьми и передачу им знаний, а также в случае публичной демонстрации овеществленных результатов единоличного выполнения соответствующих действий, на основе которых может быть понят и сам алгоритм, сохранение тайны становится практически недостижимой целью. А значит, не является эффективным для реализации намерений автора способа или методики и указанный инструмент правовой охраны.

В этой ситуации неожиданным, но действенным решением проблемы становится применение норм о таких средствах индивидуализации, как товарные знаки12. Учитывая, что конечная цель автора способа или методики заключается в извлечении прибыли, очевиден его интерес в их наиболее активном использовании путем оказания соответствующих услуг или продажи готовых товаров. В то же время, исходя из способности человека к обучению, даже однократная реализация подобного результата интеллектуальной деятельности его автором угрожает последнему появлением конкурентов на рынке аналогичных товаров или услуг.

Единственной возможностью усиления коммерческих позиций создателя такого интеллектуального продукта становится государственная регистрация товарного знака в сочетании с интенсивным оказанием услуг и продажей товаров, обладающих наиболее высоким качеством. Осуществление данного подхода, если принять во внимание законы функционирования рынка, со временем приведет к тому, что товарный знак как обозначение, индивидуализирующее продукты деятельности конкретного предпринимателя, превратится в бренд, став символом выражения привлекательных свойств продукции и положительной деловой репутации ее создателя, вызывая тем самым у потребителей желание обращаться к товарам и услугам, маркируемым соответствующим знаком, вновь и вновь [1, с. 12–25]. Как следствие, для такого предпринимателя будут открываться возможности для взаимовыгодного сотрудничества путем заключения лицензионных договоров, договоров коммерческой концессии. Кроме того, с повышением известности бренда станут расширяться перспективы успешной защиты исключительного права на товарный знак в случае его нарушения.

Безусловно, при этом аналогичную деятельность, но под другим обозначением по-прежнему смогут свободно осуществлять иные лица. Однако уже само по себе наличие подобного средства индивидуализации позволит автору соответствующего решения выделяться и запоминаться на рынке. Причиной же высокой востребованности продукта такого хозяйствующего субъекта среди потребителей станут его усилия, направленные на достижение собственного успеха, а не попытки препятствования успеху других лиц [6, p. 21].

Таким образом, правовая охрана способа или методики, относящихся к доступным для большинства людей областям деятельности, но не имеющих непосредственной связи со сферой науки и техники, при помощи привычных и кажущихся наиболее подходящими для этого инструментов авторско-правовой, патентно-правовой охраны и охраны в качестве секрета производства оказывается либо принципиально невозможной, либо не в полной мере эффективной. Однако фактическая неприкосновенность подобных результатов интеллектуальной деятельности в долгосрочной перспективе всё же может быть обеспечена посредством использования в их отношении охраняемого товарного знака в сочетании с интенсивной и гарантирующей высокое качество продукции предпринимательской деятельностью их автора.